Джеймс Эллрой - Американский таблоид

Кемпер смешал порошки кокаина и героина и занюхал. После такого катализатора декседрин мигом подействовал.

С улицы слышалось «раз-два, раз-два». Каждое утро Лоран заставлял своих подопечных заниматься гимнастикой.

Флэш и Хуан были ему по грудь. А Нестор бы вообще уместился у него в рюкзаке.

Вчера Нестор ударил ножом какого-то местного типа. За то лишь, что тот слегка задел крыло его машины. Со дня кражи у Нестора был страшенный «нервяк».

Нестор сбежал. Раненый выжил. Флэш рассказал, что Нестор угнал моторный катер и умчал на Кубу.

Нестор оставил записку. В которой написал: «Поберегите мою долю — я вернусь, когда Кастро будет мертв».

Кемпер принял душ и побрился. От утренней дозы «для бодрости духа» лезвие так и прыгало в его руках.

Солгать не получится.

На Бобби были солнцезащитные очки и шляпа. Кемпер убедил его совершить экскурсию по «Джи-эм вейв» инкогнито.

Генеральный прокурор в темных очках и фетровой шляпе с узкими полями. Генеральный прокурор, больше похожий на киноактера-неудачника.

Они прогуливались по зданию.

Прикид Бобби заставлял народ оглядываться. Мимо проходили контрактники и приветливо махали рукой.

Солгать не получится.

Они шли прогулочным шагом. Знаменитый свой голос Бобби заменил на шепот. Кое-кто из кубинцев узнал его, но предпочел вести себя так, будто ничего не заметил.

Кемпер расхваливал отдел пропаганды. Дежуривший там офицер бодро отрапортовал статистику. Никто не сказал: Джек Кеннеди — нерешительный слабак.

Никто не упоминал имен мафиози. Никто не намекнул, что был знаком с Кемпером Бойдом до операции в заливе Свиней.

Планы разведки с воздуха Бобби понравились. Да и класс, где обучали коммуникациям, его впечатлил.

Солгать не получится. Детали будут лишены всякого правдоподобия.

Они вошли в картографическую. К ним подошел Чак Роджерс — он держался молодцом. Кемпер быстренько увлек Бобби подальше от него.

Бобби отправился в туалет и раздраженно вылетел оттуда — кто-то нацарапал над писсуарами ругательство в адрес Кеннеди.

Они добрались до столовой «Майами U». Бобби купил им кофе и рулет.

Мимо них несли подносы ребятишки из колледжа. Кемпер с трудом заставлял себя не дергаться, ибо декседрин что-то подействовал дюже сильно.

Бобби откашлялся:

— Ну и что ты думаешь?

— О чем?

— Ну, скажи, что интервенций на прибрежные районы и сбора разведданных недостаточно. В трехсотый раз повтори, что нам надо пристрелить Фиделя Кастро, и выбрось это из головы.

Кемпер улыбнулся:

— Нам надо пристрелить Фиделя Кастро. И я запомню твой ответ, чтобы тебе не пришлось повторяться.

Бобби сказал:

— Мой ответ ты знаешь. Терпеть не могу крайних методов и терпеть не могу носить такие шляпы. Как это Синатра умудряется в них хорошо выглядеть?

— Он же итальянец.

Бобби указал на стайку девчонок из колледжа в коротеньких шортиках:

— А что — у них тут нет особой формы одежды?

— Наверное, особенность их одежды — чем меньше, тем лучше.

— Надо будет сказать Джеку. Он непременно пожелает обратиться к студенчеству.

Кемпер рассмеялся:

— Рад видеть, что ты стал более терпимым.

— Наверное, более прозорливым.

— И более разборчивым в друзьях и врагах?

— Туше.

Кемпер прихлебывал кофе:

— С кем там наш главный встречается?

— Да все с пустышками. А, и еще с твистовой певичкой, с которой его познакомил Ленни Сэндс.

— И которая не пустышка?

— Скажем так: она слишком умна для клубной певички.

— А ты ее видел?

Бобби кивнул:

— Ленни приводил ее на вечеринку в доме Питера Лоуфорда в Лос-Анджелесе. У меня создалось впечатление, что она поумнее многих будет, и Джек вечно звонит мне из «Карлайла» и рассказывает, какая она, мол, умница, — что из уст Джека вряд ли услышишь в адрес женщины.

Ленни, твист, Эл-Эй — прелюбопытная троица.

— А зовут ее как?

— Барби Ягелка. Сегодня утром Джек звонил ей. Он сказал, что, когда он звонил, в Лос-Анджелесе было пять утра — а она все равно отвечала живо и остроумно.

Вчера вечером Пит звонил из Эл-Эй. В трубке слышался женский голос, мурлыкавший «Let’s Twist Again».

— И что тебе в ней не нравится?

— Да скорее всего то, что она ведет себя не так, как все прочие бабы Джека.

Пит был вымогателем. Ленни — «своим» в кругах лос-анджелесского шоу-биза.

— Думаешь, она может представлять какую-то опасность?

— Не совсем. Просто я подозрителен, потому что у меня работа такая — генпрокурор Соединенных Штатов. А тебе-то что? Мы и так уже говорим об этой женщине на две минуты больше, чем она того заслуживает.