Джеймс Эллрой - Американский таблоид

У Пита закружилась голова.

— Ни с чем из вышеперечисленного я поспорить не могу. Но теперь у меня есть доступ к Литтелу, и если я решу, что твоего мальчика нужно припугнуть, я не премину это сделать.

— И с этим я поспорить не могу. Поступай, как знаешь — только чтоб не до смерти.

Они пожали друг другу руки. Бойд сказал:

— Les gens que l'оп comprend — се sont еих que l'оп domine.

Еп français, Pierre, souviens-toi [32] Запомни, Пьер, это по-французски (фр.). .

Мы можем управлять только теми, кого понимаем.

То Рождество окончательно убедило его. С тех пор каждый день это подтверждал.

Перстень Лоры остался на хранении у Джека. Кемпер забрал изумрудную брошку Джеки. Как-то раз его машина не заводилась — шофер Кеннеди взялся посмотреть, в чем дело. Кемпер гулял по поместью — и застал удивительное превращение Джека.

Он был на пляже, один. Репетировал вслух — вырабатывал стиль будущих публичных выступлений.

Кемпер встал в укромном месте и принялся наблюдать за ним.

Из «выше среднего» он превратился в высокого. Бостонский акцент почти исчез; голос стал ниже и звучал убедительней. Даже рубящие жесты обрели некую значимость, которой раньше не было.

Джек смеялся. Джек склонял голову, точно внимательно слушал. Джек блестяще изложил свою позицию касательно России, прав человека, покорения космоса, Кубы, католической церкви; также не забыл упомянуть, что он ощутимо моложе своего соперника и самого Ричарда Никсона — двуличного, ничего толком не сделавшего реакционера, которому не справиться с управлением величайшей в мире державой в кризисную эпоху.

Он выглядел героем. В решающий момент он как-то резко перестал быть мальчишкой.

А уж самообладание его никуда не девалось. Он просто не проявлял своих амбиций до тех пор, пока не понял, что может завоевать мир.

Джек знал, что победит. Кемпер знал, что он станет воплощением величия, силы тайного дара. Вновь обретенная свобода заставит людей полюбить его.

Лоре страшно понравилась брошь.

Джек победил на праймериз в Нью-Гемпшире и Висконсине.

В обоих штатах выступал Джимми Хоффа. Джимми мобилизовал членов своего профсоюза и выступал по национальному телевидению с бредовыми речами. Джимми выдавал свое безумие всякий раз, когда открывал рот.

Кемпер решил применить «обратную реакцию». Пикетчики, агитировавшие за Джека, устраивали стычки с пикетами профсоюза водителей грузовиков. Пикетчики «за Джека» умели знатно покричать и здорово размахивали плакатами.

Книга Бобби попала в списки бестселлеров. Кемпер бесплатно раздавал экземпляры книги на профсоюзных собраниях. Через четыре месяца стало ясно: влияние Джимми Хоффы упало практически до нуля.

Джек был фантастически привлекательным. Хоффа же — расплывшимся и потрепанным. Во время трансляций его речей внизу экрана шла бегущая строка: «В настоящее время находится под следствием по обвинению в махинациях с недвижимостью».

Народ любил Джека. К нему хотелось прикоснуться. И Кемпер позволял потенциальным избирателям подойти на максимально близкое расстояние.

Близко подпускал Кемпер и фотографов — пусть народ верит, что сияющее добродушным изумлением лицо Джека и в самом деле сияло светом ответной любви.

В Небраске они одержали безоговорочную победу. Через шесть дней должны были состояться праймериз в Западной Вирджинии — ожидалось, что Джек выбьет Хьюберта Хэмфри из президентской гонки.

Фрэнк Синатра пачками обращал на сторону Джека сельских избирателей. Кто-то из актеров его шоу сочинил «Гимн Джека» — простенькую, запоминающуюся мелодию. Немного денег нужным людям — и песенка крутится повсеместно.

Лора как-то назвала Синатру «маленьким пенисом с большим голосом».

Рост популярности Джека страшно сердил ее. Она, кровная родственница, была изгоем. Кемпер был чужаком, который входил в круг избранных друзей семьи.

Каждый вечер он звонил ей с дороги. Лора считала, что это делается чисто для проформы.

Он знал — ей не хватает Ленни Сэндса. Она не знала, что это он изгнал его из ее жизни.

Ленни сменил свой чикагский номер — больше она не могла ему звонить. Кемпер отследил его телефонные счета и убедился, что тот ни разу не набрал ее номер.

Зато о Ленни вспомнил Бобби — как о «великом педагоге по ораторскому мастерству». Кому-то из членов президентской команды понадобился краткий курс, и Ленни был приглашен в Нью-Гемпшир.