Джеймс Хедли Чейз - Каждый умирает в одиночку

— Что вы хотите, миссис Серф? — спросил я, подойдя к ее креслу.

Мы взглянули друг на друга. В ее больших серых глазах появилось насмешливое выражение.

— Я не люблю, когда за мной шпионят, — произнесла она. — И хочу знать почему.

Я был удивлен тем, что она обнаружила Дану, которая в работе была похожа на невидимку. Но всегда существует риск, когда в работе задействован только один сотрудник, и я посетовал на себя за то, что не подключил к этому Бенни.

— Об этом вам придется спросить мистера Серфа, кстати говоря, он не одобрит ваш приход сюда.

Она засмеялась. У нее были хорошие, сильные, белые зубы, и она не стыдилась показывать их.

— О, есть много и очень много вещей, которые мистер Серф не одобряет, — пренебрежительно произнесла она. — Вы даже не представляете сколько. Еще одна ничего не изменит. Сигаретой не угостите? Будьте так добры.

Я протянул ей пачку «Лаки страйк» и свою зажигалку. Пока она стучала сигаретой по алому ногтю большого пальца, я сказал:

— Я не ожидал гостей. Я занят.

— Тогда давайте поскорее, — произнесла она, прикуривая. — Почему эта женщина шпионит за мной?

— Вам все равно придется спросить мистера Серфа.

— Вы не очень вежливы, а? Я думала, вы будете рады увидеть меня. Многие мужчины рады. Можно мне виски?

Я подошел к ряду бутылок, стоявших на столе у стены. Пока я смешивал пару порций виски с содовой и со льдом, воцарилась напряженная тишина.

Когда я протянул ей виски, она улыбнулась. Быть тем, кому адресуется эта улыбка, равносильно тому, что наступить на кабель под напряжением.

— Спасибо, — поблагодарила она.

Ее длинные, загнутые ресницы затрепетали.

— Здесь ведь больше никого нет?

— Верно. Как вы меня нашли?

— О, это было не очень сложно. Я видела вашу машину и выяснила, что она принадлежит «Юниверсал сервисез». Дворецкий сказал мне ваше имя. Я открыла телефонную книжку — и вот я здесь.

— Ничего удивительного, что частные детективы теряют работу.

— Вы частный детектив?

— Нет, ничего подобного.

— Что именно такое «Юниверсал сервисез»?

— Организация, которая берется за любую мыслимую или немыслимую работу при условии, что она законна и этична.

— А шпионить за женщиной этично?

— Это зависит от женщины, миссис Серф.

— И мой муж попросил вас пошпионить за мной, не так ли?

— Разве? Я не помню, чтобы я говорил что-нибудь подобное.

Она отпила виски, поставила стакан и уставилась на меня. Я не знаю, нашла ли она мое лицо завораживающим или же она пыталась загипнотизировать меня, но она смотрела на меня довольно долго.

— Почему эта женщина следит за мной?

Кажется, с этого мы начали.

— Мистер Серф сам скажет вам, если он захочет, чтобы вы узнали.

Она нетерпеливо приподняла плечи и оглядела комнату. Там не было ничего, чем могла бы заинтересоваться жена миллионера. Тони, моя прислуга, содержал помещение чище, чем свинарник, но не намного. Обстановка и отделка были далеко не потрясающими, а единственными картинами на стене были развороты из журналов.

— Это ведь не очень высокооплачиваемая работа, не так ли? — спросила она.

— Вы имеете в виду мою работу? — Я медленно крутил стакан в руке, наслаждаясь видом и переливами янтарного напитка.

— Да. Вы зарабатываете не много, а? Судя по этой комнате.

Дело оказалось серьезнее, чем я предполагал.

— Ну, я не знаю, — в конце концов сказал я. — Это зависит от того, что вы называете большими деньгами. Я не могу позволить себе носить бриллианты, но я предполагаю, что зарабатываю немножко больше денег, чем, например, простая манекенщица, к тому же я получаю много удовольствия.

Это был удар по больному месту. Ее губы сжались, на лице выступил легкий румянец.

— Подразумевая то, что вам не надо жениться на деньгах, чтобы как-нибудь обходиться, не так ли? — спросила она, сверкая глазами.

— Это была основная идея сказанного.

— Но тысяча долларов будет полезна вам, разве нет?

Она была милой с виду и слишком опасной, чтобы оставаться с ней наедине. Я встал:

— Извините, миссис Серф, но я сейчас не в лучшем состоянии. У меня есть работа, о которой надо подумать. Возможно, это приносит не много денег, но, как ни странно, мне она нравится. Я не продаю своих клиентов. Так не пойдет. В один из дней вы, возможно, захотите, чтобы я помог и вам. Вам ведь не понравится, если я продам вас, разве не так?

Она глубоко вдохнула, но, сделав над собой усилие, снова улыбнулась.

— Вы правы. Рассматривая дело с такой точки зрения, я предполагаю, мне не нужно было сюда приходить, но никто не любит, чтобы за ним следили, словно он преступник.