Боб Джадд - Финикс. Трасса смерти

Она замолчала, посмотрела на экран компьютера и начала снова печатать. Тук, тук, тук. Я немного помолчал.

— Ивонна, — сказал я, — извините, что мешаю вам, но знает ли мистер Робертс, что я жду его?

— Не имею представления, — ответила она, продолжая печатать.

— Вас не затруднит сообщить ему?

— Мистера Робертса в настоящее время здесь нет, — сказала она.

Я подошел к ее столу и склонился над ней. От Ивонны пахло резкими возбуждающими духами с терпким ароматом. Она, похоже, стирала файлы в компьютере.

— Ивонна, вас не затруднит сказать, где в настоящее время находится мистер Робертс?

— По всей вероятности, он в полумиле отсюда, на Седьмой улице, — пьянствует в заведении «Браунис», — сказала она.

Я встал.

— Благодарю вас за помощь, Ивонна, надеюсь, что скоро вы будете себя чувствовать лучше. — Я нажал кнопку лифта.

— К черту, — сказала Ивонна, когда двери лифта стали закрываться. Я вернулся к своей машине.

В понедельник, в пять часов вечера, парковочная площадка возле приземистого одноэтажного здания, именуемого «Браунис», была наполовину заполнена. Боковой вход вел через кухню в зал. Вдоль стен — кресла, обитые красной кожей, бывшей в моде в 50-х годах, тихое звучание пластинки Фрэнка Синатры, заглушаемое звоном тарелок, бормотанием и выкриками толпящихся возле бара людей. Здесь же стояли накрытые скатертями в красную клетку свободные столы — для солидных клиентов — и несколько столов, занятых засидевшимися за ленчем посетителями, выпивающими уже четвертую или пятую порцию мартини. Если бы не короткие юбки у некоторых женщин, то по одежде официантов — белые рубашки, черные галстуки-бабочки, передники, — а также по густому табачному дыму можно было бы подумать, что на дворе сейчас 1957 год.

— Форрест! — Бобби встал и крикнул на всю комнату, приветствуя меня. Он находился за круглым столом в компании четырех мужчин и двух женщин и махал мне рукой с таким видом, как будто повстречал фронтового друга.

— Форрест, рад тебя видеть! Как поживаешь, черт побери? Какие у тебя трудности и чем я могу помочь? Между прочим, что ты пьешь?

Бобби был заметно навеселе, но выглядел вполне импозантно — хорошо Выглаженный легкий коричневый габардиновый костюм, светло-голубая оксфордская рубашка, бледно-зеленый галстук. На загорелом лице — безмятежное выражение. Белокурые волосы слегка взъерошены на особый лад — так мог причесать только парикмахер, читающий журнал «Джентльменз Куортерли», знакомый с техникой редфордских парикмахеров.

— Воду, — ответил я.

— Господи, не пей этой ерунды — вода нам нужна, чтобы поливать лужайки для гольфа. Разреши мне представить тебя этим хорошим людям, Форрест, — сказал Бобби, описав рукой круг и включив в него группу людей, глядевших на меня с легким любопытством. — Внимание, — сказал он, обращаясь к сидящим за столом. — Это Форрест Эверс — один из величайших гонщиков всех времен. Не так ли, Форрест?

— Ну, до сих пор никто еще не обзывал меня великим, — сказал я.

— Хорошо, пусть не такой уж великий гонщик «Формулы-1». Каждый да будет тем, кем хочет быть. Теперь послушай, Форрест, — я хочу представить тебе сенатора штата Леона Ходжеса. — Мне кивнул средних лет бизнесмен в синей рубашке с солидным синим галстуком, его пиджак висел на спинке стула. — И его личного ассистента на эту неделю — Шарон Кэлли, — продолжал Бобби.

— Прекрати молоть чепуху, Бобби, — сказала Шарон, — а то получишь по физиономии.

Шарон Кэлли, — представилась она. — Я служу в апелляционном суде. Не верьте ни единому слову Бобби. — У нее было доброе и круглое веснушчатое лицо без макияжа, она приветливо улыбалась.

— Сэм Кантуччи — гордый обладатель строительной компании «Двойная звезда». — Мне помахал в знак приветствия сигаретой маленький, тощий и лысый человечек в сером костюме с консервативным галстуком.

Затем Бобби показал рукой на сидящего по другую сторону стола человека, выглядевшего так молодо, что его можно было принять за учащегося педагогического колледжа. Короткая стрижка; белый воротничок рубашки лежал поверх воротничка клетчатого спортивного пиджака.

— Член палаты представителей штата Филип Костон.

Член палаты представителей перестал жевать, его кадык резко дернулся. Мешки под глазами свидетельствовали, что привычки у него вполне зрелые.

— И его очень близкая подруга на сегодняшний день — Лила Уэллс. — Сорокалетняя дама с ярко-рыжими волосами, в легкомысленной розовой блузке с глубоким вырезом, обнажившим множество веснушек, погрозила Бобби пальцем.