Петер Рабе - Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть

— Еще день, Пэтти, может быть, два.

Смеясь, она пошла обратно, туда, где ее держали.

Когда Бенни вернулся в свою камеру, коп облокотился о решетку и спросил:

— Подумал уже о залоге?

— Сколько?

— Ну, я скажу тебе, приятель. Если хочешь, чтобы все дело осталось между нами, сойдемся на пяти сотнях за вас обоих, за освобождение под залог.

— Под залог?

— Именно. Ну а за мое доброе отношение можешь внести небольшое пожертвование на церковь. Я ее прихожанин. Они делают добрые дела в городе, знаешь, особенно тут, в тюрьме. Красят решетки, пекут пироги для гостей…

— Что-то я тут не видел никаких пирогов.

— Так ведь сейчас не Рождество, приятель. Пекут к Рождеству.

— И сколько им, по-твоему, надо?

— Я бы сказал, тысячу.

Бенни подскочил и вцепился в решетку:

— Ах ты, гад вонючий! Где мне взять тысячу?

— Там же, где взял те пятьсот, что мы нашли у тебя в кармане при обыске.

— В кармане? Это все, что у меня есть!

— Было. В протоколе про них ничего не сказано, парень.

— Почему, ты, поганый слизняк…

— Тише, тише. Теперь насчет тысячи. Просто положи ее в конверт с надписью: «Пожертвование Четвертой Христовой Евангелистской конгрегации», запечатай и отдай мне. А я передам. Пятьсот за освобождение под залог, конечно, отдельно.

— А я обратно их получу?

— Разумеется. Я их тебе перешлю, когда вычеркну все обвинения из протокола.

— Тысяча за пару дней — неплохо, приятель. Неприятности не боишься накликать, когда вокруг столько соблазнов? И когда я выйду из тюрьмы?

— Я тебе вот что скажу. Только попробуй вернуться когда-нибудь в город, увидишь, что станет с обвинениями, которые я вычеркну из протокола.

Но Бенни больше не слушал. Как только люди показывают ему свою слабость, он опять встает на ноги. Слабостью этого копа была простая и грубая жадность.

— Пойди в «Вестерн Юнион», — сказал он через какое-то время, — и спроси, есть ли мне денежный перевод.

— На какую сумму?

— Просто спроси. Если есть, все твое.

Нелегко было ждать, а коп не появлялся до вечера.

— Ничего у них нет, — объявил он. — Может, думаешь, ты слишком умный?

Бенни даже не встал с топчана.

— Чего тут умного — заставлять тебя бегать по городу, а самому торчать в твоей вшивой тюрьме? Должны прийти бабки, я жду их. Денек обождем: я — потому что не могу выйти, ты — потому что у тебя вид голодный. — И отвернулся к стене.

Но коп не уходил.

— Еще кое-что, приятель, — хрипло зашептал он. — Из туристского лагеря звонила леди. Говорит, слышала страшную бузу, а потом, говорит, видела, как из твоего коттеджа вышел мужчина с забинтованной головой, таща с собой кого-то, вроде бы пьяного. Ну, думаю, может, все это тебя касается.

Бенни лежал, отвернувшись, не желая показывать лицо.

— Не знаю, так это или не так, приятель. Может, касается, может, и нет. Хотя стоит позаботиться, чтобы никто не расспрашивал. Что скажешь, приятель?

Жадному копу понравилось это дело. Бенни даже оглянуться не потрудился:

— Справляйся насчет перевода. Тогда все получишь.

Коп ходил три дня. Если бы речь шла только о нем и о Бенни, последнего это бы даже порадовало. Но дело было гораздо сложнее. Каждый день являлась Пэт, а зелье подходило к концу. Никакого чека, что означало одни неприятности. И Альверато где-то в голубом Атлантическом океане.

— С такими важными гостями, как ты, приятель, мы обращаемся любезно и мило, — гнусным тоном объявил коп. — Всецело идем навстречу. Например, сегодня мы разрешаем тебе дать телеграмму. Отправь ее своему другу, который пришлет деньги на залог и на благотворительный взнос. Да как следует постарайся.

Он как следует постарался. Послал телеграмму в клуб Альверато в Нью-Йорк, попросив переслать ее на Бермуды, в любое другое распроклятое место, где находится босс. Сообщил, что так и не получил наличные, а они срочно требуются, иначе все дело лопнет и всех накроет; что жене его с каждым днем хуже, нужна помощь специалиста. Телеграмма стоила пятьдесят с лишним баксов, а за счет получателя посылать ее отказались. Заплатил коп. Это было единственное, что нисколько не беспокоило Бенни.

Он ждал двадцать четыре часа, расхаживая по камере. Когда коп подошел к решетчатой двери, он молчал, потому что не мог отдышаться. Коп вытащил из кармана конверт и просунул через решетку.

— Читай, — сказал он.

Сообщение было очень коротким: «Извещаем ваш офис, никакой Тейпкоу нам не известен. Сообщите своему клиенту». Телеграмма была адресована в офис «Вестерн Юнион» в От-Платт.