Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду

К их столику подошел официант, положил перед ними листочек со счетом, и их руки разомкнулись. Но теперь у них все было еще впереди, и не нужно было лишних слов и жестов. Когда они выходили из бара, девушка заливалась счастливым смехом, заглядывая Бонду в глаза.

На лифте они поднялись на прогулочную палубу.

— Куда теперь, Джеймс? — спросила Тиффани. — Я бы еще выпила кофе с мятным белым ликером и послушала бы, что происходит в «Зале аукционов». Я так много о нем слышала! А может быть, если повезет, мы даже выиграем?

— Хорошо, — сказал Бонд, — все что пожелаешь.

Держась за руки, они прошли через большой холл, где играли в лото, потом — через пока еще пустой танцзал, где музыканты настраивали свои инструменты.

— Но только не заставляй меня покупать номер. Здесь все только от случая, а пять процентов идет на благотворительность. Шансы выиграть здесь еще меньше, чем в Лас-Вегасе. Но сама процедура довольно забавна, если попадается хороший ведущий. Говорят, что на борту сейчас денег много, — добавил он.

В почти пустом салоне они выбрали столик подальше от эстрады, где старший стюард раскладывал аукционные принадлежности: ящик с карточками, на которых были проставлены номера, молоток, графин с водой.

— В театре это называется «выжидать зрителя», — сказала Тиффани, когда они уселись среди леса пустых столов и стульев. Но к тому времени, как Бонд заказал кофе и коктейли, напротив них открылись двери кинозала, и в салоне сразу набралось около сотни человек.

Ведущий, розовощекий бодрый человек с красной гвоздикой в петлице вечернего костюма, постукал молотком, призывая к тишине, и оповестил собравшихся, что по расчетам капитана за следующий день «Куин Элизабет» должна пройти от 720 до 739 миль, и что, следовательно, цифры меньше 720 будут считаться «нижним полем», а выше 739 — «верхним».

— А теперь давайте посмотрим, дамы и господа, удастся ли нам побить в этом рейсе рекорд, который пока равен 2400 фунтам стерлингов.

Аплодисменты.

Стюард предложил самой богато одетой даме первой вытянуть карточку с номером и передал карточку ведущему.

— Итак, дамы и господа, первый номер оказался превосходным — 738. В верхнем регистре. А поскольку сегодня я вижу в зале много новых лиц, надо полагать, что на море почти полный штиль.

В зале засмеялись.

— Дамы и господа! Какой же будет первая ставка за этот счастливый номер? Может быть, пятьдесят фунтов? Кто готов дать пятьдесят фунтов? Вы сказали «двадцать», сэр? Ну что ж, все равно, надо с чего-то начинать. Кто больше? Двадцать пять. Благодарю вас, мадам. Тридцать! Сорок! Сорок пять! Это — мой друг господин Ротблат. Спасибо, Чарли. Кто даст больше за номер 738? Ага, пятьдесят! Благодарю вас, мадам. Вот мы и подошли к тому, с чего хотели начать.

Смех в зале.

— Предложит ли кто-нибудь больше пятидесяти фунтов? Нет? Номер достаточно высокий, а море спокойное. Итак, пятьдесят. Или кто-то скажет «пятьдесят пять»? Нет, продается за пятьдесят фунтов. Раз! Два! Три!

Ведущий стукнул молотком.

— Продано!

— Слава богу, попался хороший ведущий, — сказал Бонд.

— Этот номер совсем неплох и стоит дешево. При такой погоде, да если никто за борт не упадет, все будут считать, что мы пройдем больше 739 миль. Так что в «верхнем поле» номера будут стоить не меньше «пакета».

— Что это значит — «пакет»?

— Двести фунтов. Может и больше. Номера в серединке пойдут примерно по сотне. Первый названный номер всегда самый дешевый: публика еще не разогрелась. Поэтому в этой игре самое умное — купить первый же номер. Выиграть может, конечно, любой, но с меньшими расходами.

К тому времени, как Бонд закончил объяснять, следующий номер был куплен за девяносто фунтов симпатичной, с горящими глазами, девушкой, которой купил его, это было очевидно, ее спутник — седой румяный старичок, очень похожий на карикатурное изображение «папочки-пупсика» из журнала «Эсквайр».

— Ну же, Джеймс. Купи мне номер, — умоляющим тоном сказала Тиффани. — Плохо ты ухаживаешь за своей девушкой. Смотри, как нормальные люди делают.

— Этот «нормальный человек» уже в том возрасте, когда с молоденькими девушками уже не спорят, — сказал Бонд. — Ему ведь лет шестьдесят. Когда мужчинам меньше сорока, девушки им ничего не стоят. А вот потом за девушек уже надо платить, или рассказывать им байки. Вот эти байки-то и хуже всего. Впрочем, мне ведь еще нет сорока, — улыбнулся он.

— Не обманывай себя, — парировала Тиффани. — Говорят, что пожилые мужчины — лучшие любовники. К тому же ты, вроде, не жадина. Спорим, ты не хочешь играть потому, что азартные игры на кораблях запрещены или что-то в этом роде?