Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду

Оператор нашел фамилию Уинтер в списке пассажиров, положил телеграмму в конверт и отправил ее в каюту на палубу, расположенную уровнем ниже палубы Бонда и Тиффани. В каюте этой двое мужчин, сняв пиджаки, резались в карты, и принесший конверт стюард уходя услышал, как толстяк говорил седоголовому:

— Во дела, старик! Нынче за такую ерунду готовы отвалить двадцатник! Да... ну и времена настают!

Только на третий день плаванья Бонд и Тиффани договорились встретиться и выпить по коктейлю на смотровой площадке верхней палубы, а потом пойти в гриль-бар поужинать. Днем погода была изумительной, а после обеда Бонду в каюту принесли записку, где округлым девичим почерком было написано: «Хочу встретиться сегодня. Не обмани ожиданий». Бонд сразу же потянулся к телефону.

После трех дней разлуки они явно соскучились друг без друга, Но когда Тиффани села к нему за самый дальний столик, который он специально выбрал, Бонд увидел, что она явилась во всеоружии.

— Это что это за столик ты выбрал, а? — накинулась она на него. — Ты что, стыдишься меня, что ли? Я, понимаешь, наряжаюсь в такие тряпки, что все голливудские девицы от зависти умрут, а он меня прячет ото всех, как какую-нибудь перезревшую старую деву! На этом корыте я имею право хоть немного развлечься? А ты сажаешь меня в угол, где меня никто не видит!

— Вот именно, — спокойно сказал Бонд. — Ты, похоже, хочешь, чтоб все мужики по тебе с ума сходили?

— А чего же еще может хотеть девушка на «Куин Элизабет»? Что ж мне, рыбу ловить?

Бонд рассмеялся. Он подозвал официанта и заказал два сухих «мартини» с водкой и лимонным соком.

— Вот тебе вместо рыбной ловли, — сказал он.

— О, господи, — воскликнула Тиффани. — Я замечательно провожу время с красавчиком-англичанином. Но вот беда: он охотится не за мной, а за моими фамильными бриллиантами. Что же мне делать-то?

Неожиданно она наклонилась к нему и положила свою руку на его.

— Слушай, Бонд, — сказала она. — Я просто безумно счастлива! Мне нравится быть здесь. С тобой. И мне нравится этот столик в тени, где никто не видит, что я держу твою руку. Не обращай на меня внимание. Это я ошалела от счастья. И не слушай моих дурацких шуток, хорошо?

Она была одета в бежевую кофточку из китайского шелка и темно-коричневую юбку. Эти цвета как нельзя лучше подчеркивали ее загар. Единственной драгоценностью на ней были небольшие квадратные часики фирмы «Картье», а ногти на тонких пальцах маленькой руки не были покрыты даже лаком. Отраженные лучи солнца сверкали в ее тяжелых золотых волосах, в ее серых глазах и на прекрасных алых губах.

— Хорошо, — сказал Бонд. — Хорошо, Тиффани. Ты — прекрасна.

Ответ ее удовлетворил. Это было видно по глазам.

Принесли заказанные ими коктейли, и она, убрав руку, внимательно посмотрела на Бонда.

— Теперь ты расскажи мне кое-что, — сказала она. — Во-первых, кто ты такой и на кого ты работаешь? Сначала, в гостинице, я решила, что ты такой же, как и все они. Но как только ты закрыл за собой дверь, я каким-то чувством поняла, что это не так. Стоило мне намекнуть на это «АВС», и нам обоим удалось бы избежать многих неприятностей. Но я промолчала. Теперь давай, Джеймс. Я слушаю.

— Я работаю на правительство, — сказал Бонд. — Оно хочет положить конец контрабанде алмазами.

— Это что: секретный агент?

— Просто гражданский служащий.

— Ну, ладно. И что же гражданский служащий намерен сделать со мной, когда доберется до Лондона? Запереть меня где-нибудь?

— Не «где-нибудь», а в свободной комнате своей квартиры.

— Это уже ничего. Я тоже стану подданной Ее Величества, как и ты? По-моему, мне нравится быть подданной.

— Думаю, что смогу это устроить.

— Ты женат? — Она сделала паузу. — Или как?

— Нет, не женат. Иногда завожу любовные связи.

— Значит, ты один из тех старомодных мужчин, которым нравится спать с женщинами. Тогда почему же ты не женился?

— Наверное потому, что одному легче управляться с собственной жизнью. В большинстве своем супружество не складывает людей, а вычитает их друг из друга.

Тиффани Кейс наморщила лобик.

— Может быть в этом что-то и есть, — сказала она наконец, — но здесь важно, что с чем складывается. Человеческое или нечеловеческое. Каждый человек сам по себе не может быть целым числом.

— А ты?

Девушке этот вопрос был явно неприятен.

— А если я выбрала нечеловеческое? — резко ответила она. — Да и за кого мне было замуж выходить? За «Тенистого», что ли?