Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду

Потом, с заметным техасским акцентом, водитель дружелюбно сказал:

— Меня зовут Феликс Лейтер, мадам. Я к вашим услугам, но не совсем понимаю, чем могу быть вам полезен в это столь прекрасное утро?

— И приезжаю я в город, и звоню моему другу Эрни Курео. Джеймс его знает. А жена устраивает мне истерику: Эрни в больнице. Я еду туда, он мне все рассказывает, и я понимаю, что Джеймсу может понадобиться подкрепление. Прыгаю на своего вороного и пускаю его в галоп, а рассвет застает меня неподалеку от Спектервилля, где, как я понимаю, мистер Спэнг решил развести для утехи небольшой костерок, чтобы пожарить вкусного мясца или чего-нибудь в этом роде. Ворота открыты, и я решил разделить с ним эту трапезу. Однако, хотите верьте, хотите — нет, в городке я не нахожу ни одной живой души, кроме парня со сломанной ногой и всякими там царапинами, ползущего по дороге с целью удрать оттуда побыстрее. Но я гляжу — здорово он похож на молодого балбеса по имени Фраско, про которого мне сказал Эрни, что он один из тех, кто увез с собой моего дорого Джеймса. Паренек был не в силах отказать мне в любезности поведать как тут все было, и я решаю, что следующая моя остановка — Риолайт. Поэтому я утешаю паренька и говорю, что ему недолго совсем быть тут одному, так как сюда мчится вся пожарная команда штата, подталкиваю его за воротник поближе к воротам, где благополучно и оставляю в целости и сохранности. Еду это я по дороге, глядь — прямо на середине стоит девушка в таком виде, будто ею только что из пушки выстрелили. Вот как все было. Теперь — твоя очередь.

«Так все-таки это не сон, и я действительно лежу на заднем сиденьи „студиллака“, и голова моя лежит на коленях у Тиффани, и это самый настоящий Феликс, и мы правда едем как ветер по дороге к безопасности, врачу, горячей ванне, еде и питью, а главное — долгому-долгому сну и отдыху».

Бонд пошевельнулся и почувствовал, как рука Тиффани гладит его волосы, и понял, что все это и есть на самом деле, и продолжал лежать молча, слушая как звучат их голоса и шуршат по бетону шины.

Когда Тиффани закончила свой рассказ, Феликс Лейтер присвистнул.

— Ну и дела, — сказал он. — Вы вдвоем проделали не слабую дырку в банде Спэнгов. Что же, интересно, будет дальше? Там еще полно живчиков, которые не привыкли в таких случаях сидеть сложа руки. Они быстренько примутся за дело.

— Это точно, — сказала Тиффани. — Спэнг был членом синдиката в Лас-Вегасе, а там люди крепко держатся друг за друга. Потом еще «Тенистый» и эти двое, Уинт и Кид, или как их там зовут на самом деле. Поэтому, чем быстрее мы уберемся из этого штата, тем лучше. А что делать потом?

— Пока у нас все идет нормально, — ответил Лейтер. — Через десять минут будем в Битти, там перескочим на 58-ю дорогу и через полчаса пересечем границу. Потом — через Долину смерти, через горы и в Оланчу, где попадем на 6-ю. Там можно остановиться, вызвать Джеймсу врача, поесть и искупаться. А затем по 6-й дороге до Лос-Анжелеса. Гнать придется будь здоров, но думаю, что к обеду мы будем на месте. Вот тогда уже можно будет расслабиться и как следует поворочать мозгами. Мне кажется, что вас с Джеймсом надо побыстрее отправить из страны. Бандиты будут рыскать везде, разыскивая вас, и уж если они вас засекут, я и гроша ломанного за вашу жизнь не дам. Лучше всего вам было бы уже сегодня вечером самолетом долететь до Нью-Йорка, а оттуда — в Англию. Там Джеймс уже сам будет знать, что делать.

— Это все разумно, — сказала девушка. — Но все-таки, кто такой этот Бонд? Чем он занимается? Он частный детективы?

— Об этом вы лучше спросите его самого, — ответил Лейтер, подумав немного, — но вам не стоит беспокоиться на этот счет. Он в состоянии позаботиться о вас.

Услышав такую сентенцию, Бонд улыбнулся, а потом, пока они ехали в молчании, погрузился в беспокойный сон и проспал до тех пор, пока они не проехали пол-Калифорнии и не остановились у белой калитки с надписью «Отис Фейрилей, врач».

После того, как его искупали, побрили, забинтовали и накормили обильным завтраком, Бонд вновь оказался в машине, где Тиффани вновь прикрылась броней иронии и непреклонности, а он сам, окончательно придя в себя, пытался хоть чем-то помочь Феликсу, следя, не появятся ли где полицейские машины, пока «студиллак» мчался со скоростью сто сорок километров в час по бесконечному шоссе, направляясь к покрытому облаками горизонту, за которым скрывались горы Высокой Сьерры.