Николас Блейк - Чудовище должно умереть. Личная рана

— Трюков? — тупо переспросил Феликс. — Что вы имеете в виду?

Голос Джорджа повысился от кипящей злобы.

— Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, мерзкий негодяй! — зарычал он. Затем добавил, снова сильно понизив голос: — Сегодня я отправил твой драгоценный дневник своим поверенным — именно это маленькое дельце мне нужно было сделать после ленча, когда я отправил тебя приготовить яхту. Им даны инструкции вскрыть конверт с дневником в случае моей смерти и предпринять необходимые действия. Так что, если ты допустишь, чтобы я утонул, для тебя это обернется настоящей трагедией, не так ли? Я спрашиваю, так ведь?

Феликс Лейн не поворачивал к нему лица. Он тяжело вздохнул и попытался заговорить, но слова застревали у него в горле. Его рука застыла на румпеле, и костяшки пальцев побелели.

— Ты что, потерял свой лживый язык? — продолжал Джордж. — А с ним и когти. Да, думаю, мы выдернули когти у бедного Пусси. Думал, что такой уж крутой, верно? Намного умнее всех остальных! Что ж, надо все-таки признать, что ты не полный дурак.

— Вам обязательно нужно устраивать эту мелодраматичную сцену? — пробормотал Феликс.

— Если ты станешь мне дерзить, жалкое ничтожество, я сверну тебе челюсть! Собственно, у меня уже давно руки чешутся! — с угрозой сказал Джордж.

— И тогда вы сами поведете домой судно?

Джордж свирепо воззрился на него. Затем усмехнулся:

— Да, идея недурна. Думаю, я сам поведу лодку домой. Я еще успею свернуть тебе челюсть, когда мы окажемся на надежной почве, верно?

Он оттолкнул Феликса и взялся за румпель. Яхта взмыла на гребень волны и устремилась вперед, подгоняемая ветром, так что только деревья на берегу замелькали. Феликс все еще натягивал грот-парус и машинально следил, чтобы боковая шкаторина паруса не поднялась, что грозило бы постановкой судна фордевинд. Он, казалось, погрузился в апатию.

— Ну что же ты медлишь? Мы ведь уже на полпути к шлюзу. Или ты все-таки решил меня не топить?

Феликс только беспомощно дернул плечом. Джордж усмехнулся:

— Значит, нет? Я так и думал. Растерял всю свою решимость, да? Хочешь спасти свою паскудную шкуру! Я так и думал, что тебе не хватит духу все это провернуть и принять все последствия. На это я и рассчитывал. Неплохой я психолог, верно? Ладно, если не желаешь разговаривать, то буду говорить я.

И он начал объяснять, среди прочего, как однажды какое-то замечание Феликса за ленчем разбудило в нем любопытство к «детективному роману», который он писал: поэтому он поднялся в комнату своего гостя во время его отсутствия, нашел спрятанный дневник и прочитал его. У него и так возникали смутные подозрения относительно Феликса, и дневник доказал, что они были вполне оправданны.

— Так что теперь, — заключил он, — ты у нас в руках. Отныне, Пусси, тебе придется внимательно следить за каждым своим шагом и вести себя прилично.

— Вы ничего не сможете сделать, — угрюмо сказал Феликс.

— Не могу? Может, я и не очень разбираюсь в законах, но этот твой… дневник является веским доказательством попытки убийства.

При упоминании дневника Джордж сначала запинался, а потом словно выплевывал его, как будто он был куском, застрявшим у него в глотке. По всему было видно, что он не придавал ни малейшего значения описанию своего характера. Казалось, упорное молчание Феликса бесило его: он снова принялся на все лады проклинать своего компаньона, уже не так невинно, как до этого, а пустив в ход все известные ему грубые ругательства.

Когда Джордж опустошил себя в очередном приступе праведного гнева, Феликс спросил:

— Ну и что вы предлагаете делать?

— Я настроен передать твой проклятый дневник в руки полиции. Я должен бы это сделать… Но разумеется, это очень огорчит Лену и… и других. Возможно, я решу продать тебе его. Ты же, кажется, богат? Не хочешь сделать мне предложение? И это должно быть щедрое предложение, имей в виду.

— Знаете что, не валяйте дурака, — неожиданно заявил ему Феликс.

Голова Джорджа судорожно дернулась, и он недоверчиво уставился на своего противника, который по сравнению с ним выглядел худосочным и жалким.

— Что? Что такое?! Какого дьявола ты имеешь в виду, когда…

— Я сказал, не валяйте дурака. Вы прекрасно понимаете, что не можете передать мой дневник в полицию…

Джордж оценивающе смерил его взглядом. Скорчившись на корме, вцепившись руками в банку, на которой сидел, Феликс неотрывно смотрел вверх на грот-парус. Джордж проследил за направлением его взгляда, на минуту поверив, что из раздувшегося паруса на него прыгнет что-то неожиданное. Феликс продолжал: