Роберт Паркер - Кэсткиллский орел

Грэйс еще крепче сжала руку сына и прислонилась к нему плечом.

— Мы пойдем прямо в мою комнату, — сказала она. — Там есть запасной выход.

Подойдя к охраннику, я спросил Рассела:

— Ты смотрел по кабельному «Кьюбз»? Этот Сэндберг нормально играет?

— Как ваша семья, Ральф? — спросила охранника Грэйс.

Тот улыбнулся:

— Замечательно, миссис Костиган.

— Очень хорошо, — сказала Грэйс.

Я кивнул так, словно Рассел мне что-то ответил.

— Все-таки мое мнение, что главный заводила у них Бобби Дэрнье.

Выйдя за пределы слышимости охранника, Грэйс сказала:

— Ты видел, что сделал твой отец: он умер за меня, умер потому, что не хотел, чтобы этот человек причинил мне зло. Теперь твоя очередь. Будешь делать только то, что приказывает этот человек. Только то, что сделал бы на твоем месте отец. Только то, что прикажу я.

— То, что на моем месте сделал бы отец... — хмыкнул Рассел.

Мы с ним знали, почему умер его папаша.

Подойдя ко второму охраннику, мы повторили спектакль. На сей раз Рассел сказал: да, он видел «Кьюбз» по кабельному.

Мы вошли в апартаменты Костиганов. Я вытащил пистолет.

— Туда, — сказала Грэйс. — В моем шкафу. Не смотрите вокруг, я сегодня не прибиралась.

Изнутри туннель можно было осветить, и Рассел об этом знал. То, что во тьме казалось Дантовым Адом, в свете флаоресцентных ламп выглядело банальным коридором в несколько сотен ярдов. Выйдя на травянистый склон, под высокое небо с яркими звездами, я подумал, что, видимо, путешествие к центру Земли случилось несколько столетий назад и не со мной.

— Вот, мы выполнили ваше условие, — заявила Грэйс. Она крепко держала Рассела под руку. — Помогли вам бежать.

Я кивнул. Я смотрел на Рассела. Он — на меня, и стылость черт его лица еще очевиднее проступила при свете полной луны. Он смотрел на меня.

Наши взгляды сомкнулись. Похоже, он чего-то ждал.

Я тоже. Ни один из нас не знал точно, чего именно.

— Вы обязаны нас отпустить, — сказала Грэйс. — Вы сами обещали, что, если мы вам поможем, вы меня не тронете. Сами обещали.

Мы с Расселом еще немного поглазели друг на друга. Я почувствовал запах травы, когда легонький ночной ветерок подул в мою сторону.

— Вы сами обещали, — повторила Грэйс. — Рыжик, он ведь обещал?

— Иди отсюда, ма, — сказал Рассел, не отводя от меня глаз, — он тебя не тронет.

— Одна? — удивилась Грэйс. — Отсюда? В темноте? Нет, я не могу одна. Ты должен меня отвести.

Аромат травы сменился запахом росы, выпавшей во время моего пребывания под землей. Запах весеннего утра, который я запомнил с малолетства.

— До свидания. — Я медленно развернулся и пошел прочь.

— Спенсер, — сказал Рассел.

Я повернулся. Он держал пистолет. Небольшой, автоматический.

— Брось это, — велела Грэйс.

Свой пистолет я пока не убрал. Нас разделяло футов десять.

— Что она скажет, если ты меня убьешь? — спросил Рассел.

— Рыжик, — позвала Грэйс.

— Я не убью тебя, — сказал я.

— Она заставила тебя пообещать? — спросил Рассел.

— Да.

— Прекратите, — приказала Грэйс. — Прекратите сейчас же. Рыжик?

— А я ничего не обещал, — заявил Рассел.

Я сунул пистолет в кобуру:

— Мы оба должны остаться в живых, чтобы она могла выбрать. Если у нее не будет выбора — беда.

Грэйс резко хлопнула в ладоши — так обычно привлекают внимание щенка.

— Рассел Костиган, — сказала она.

Рассел держал пистолет в вытянутой руке и целился в меня. Грэйс стояла от него в пяти футах и, сцепив руки замком на затылке, тихонько раскачивалась. Рассел водил пистолетом между нами.

— Она уже выбрала, — сказал он, едва поворачивая голову, следуя за движением пистолетного дула. — Еще в Милл-Ривер сказала, что возвращается к тебе.

«Беретта», девять миллиметров.

— Сказала, что любит меня, но тебя — больше, — сказал Рассел. Дрожь исчезла из голоса. — Что ей помогла психиатр и что ты тоже изменился к лучшему.

Уголком глаз я видел, что Грэйс прекратила раскачиваться и теперь стояла неподвижно, не снимая рук с затылка.

— Я не мог ее отпустить, — сказал он.

Я кивнул.

— Приказал людям отца следить за ней, — продолжал он.

— Твой отец был против этого, — сказала Грэйс. Она опустила руки. — Ему хотелось, чтобы ты сам во всем разобрался, но я сказала: «Джерри, это же наш сын. Если ты меня любишь, то сделаешь все как нужно».

Пистолет так и мотался туда-сюда.

— На самом деле ее никто не удерживал, — сказал Рассел, — просто она настолько затрахалась...