Джеймс Чейз - Бей и беги

Я обернулся и тоже посмотрел на полосы на песке.

— Вы думаете? Ветер подчас оставляет забавные следы на песке, может быть, и это его работа.

— Возможно. — Я почувствовал на своем лице ее внимательный взгляд.

— Я проехала участок дороги, где трава на обочине сильно примята. Вы думаете, это то место, где его убили?

— Возможно. Точно не знаю.

— Я спрашиваю не из любопытства. Я собиралась выйти за него замуж.

Я вспомнил, что читал в газетах о том, что О’Брайен собирался жениться.

— О да. Я читал в сегодняшней газете, что вы собирались замуж.

— Правда? — Она улыбнулась. Это была холодная горькая улыбка. — Не думаю, что вы когда-нибудь слышали обо мне до сегодняшнего утра. Я выступала в кабаре почти десять лет. Но первая популярность пришла ко мне, когда человека, за которого я собралась выйти замуж, убили, ибо он был слишком туп, чтобы вовремя кое-что понять.

Она резко повернулась и пошла к своей машине. Затем круто развернулась и поехала прочь.

Я съел легкий завтрак и поехал домой, все время думая о сложившейся ситуации. Но ничего стоящего я не придумал. Теперь мне было совершенно ясно, что Люсиль лжет и что она должна была видеть О’Брайена, когда ехала навстречу ему. При таких обстоятельствах ей, конечно, нечего было рассчитывать на снисхождение суда. Теперь я понял также, почему она была так заинтересована в том, чтобы я взял вину на себя.

Главной проблемой сейчас был «кадиллак». Рано или поздно полиция найдет его. Капитан полиции не намерен был шутить, заявляя, что не успокоится, пока не найдет виновного.

Когда я отпирал дверь, то услышал телефонный звонок. Войдя в гостиную, я взял трубку.

— Мистер Скотт?

Я узнал голос Уаткинса и удивился, почему он звонит.

— Да, я вас слушаю.

— Мистер Айткен просил меня вам позвонить, сэр. Если у вас есть время, мистер Айткен будет вам очень благодарен, если вы приедете, сэр.

— Но предполагается, что я сегодня играю в гольф, — сказал я. — Вы не можете ему сказать, что не застали меня?

Уаткинс кашлянул.

— Могу, сэр, но мистер Айткен дал мне понять, что дело срочное. Впрочем, если вы думаете…

— Нет-нет. Я приеду. Он, конечно, хочет, чтобы я приехал сейчас же?

— Да, сэр. Он ждет вас.

— О’кей, я еду, — сказал я и повесил трубку.

Несколько минут я рассматривал себя в зеркале и размышлял, зачем я понадобился Айткену. Может быть, Люсиль не выдержала и рассказала ему?

Я сел в «понтиак» и быстро поехал к дому Айткена.

Я поставил «понтиак» позади серого «бьюика» и поднялся по мраморным ступеням на террасу. Я увидел Айткена в пижаме, сидящего в кресле, и с ним крупного широкоплечего мужчину спиной ко мне. Я остановился на секунду. Сердце у меня бешено колотилось. Айткен увидел меня и приветственно помахал рукой. Он улыбался. Это меня немного успокоило.

— Вот и вы, мистер Скотт, — сказал он. — Собирались играть в гольф?

Второй мужчина обернулся, и я почувствовал сильную спазму в желудке. Я сразу узнал его. Это был Том Хэкетт. Он видел нас с Люсиль прошлой ночью, выходящими из бунгало. Он посмотрел на меня, медленно поднялся и протянул руку с широкой улыбкой.

— Приветствую вас! Так мы снова встретились. Р. А. говорит, что вы будете возглавлять его контору в Нью-Йорке.

Я пожал протянутую руку.

— Садитесь, садитесь, — сказал Айткен. — Простите, что прервал ваш отдых, но я подумал, что вам надо встретиться с Хэкеттом.

Хэкетт улыбнулся:

— Ну, он своего не упустил. Правда, сынок?

Моя улыбка была вымученной, но мне все-таки удалось ее изобразить. Я ничего не ответил.

Айткен внимательно посмотрел на меня, потом на Хэкетта.

— О чем это вы?

Я обнаружил, что руки у меня сжались в кулаки, и засунул их в карманы брюк.

— Это не относится к делу: у парня должна быть личная жизнь, не так ли? — Хэкетт подмигнул мне. — Дело в том, Скотт, что я собираюсь войти в это нью-Йоркское дело. Так как Р. А. сказал мне, что дело поведете вы, я захотел переговорить с вами.

Айткен продолжил:

— Хэкетт вносит в дело сто тысяч долларов, и, естественно, он хочет увериться, что вы тот человек, который будет блюсти его интересы.

— Судя по тому, что говорил о вас Р. А., вы о’кей. Но я бы хотел задать вам несколько вопросов. Не возражаете?

— Отчего же, — сказал я, слегка расслабляясь. — С радостью вам отвечу.

— Они не будут касаться вашей личной жизни, — сказал он улыбаясь. — Как человек живет за стенами конторы, никого не касается, если, конечно, он не попадает в скандальные истории. — Его лицо было таким же приветливым, но глаза изучали меня чуть внимательнее.