Владимир Колычев - Любовница авторитета

Она посмотрела на своего спутника, который, сидя на полу, со страхом поглядывал на громилу, размазывая по лицу красные сопли.

– Точно? – сощурился рябой.

– Да, Глеб, точно… – с чувством облегчения улыбнулась женщина.

Капитан успел заметить, что на красивых и нежных пальцах женщины не хватало украшения в виде обручального кольца. Зато такое кольцо было на руке у бедолаги по имени Леша. И его соперник также был женат. Впрочем, у такой ситуации могло быть вполне реальное объяснение. Блондинка могла быть любовницей и одного мужчины, и другого. А громила, судя по всему, был телохранителем ревнивца, его пудовыми кулаками и свершилось весьма спорное правосудие.

– Костя, добавь, – распорядился Глеб, с презрением глянув на своего соперника.

И подвинул локоть, чтобы женщина могла взять его под руку. Он собрался уходить, оставляя Лешу на растерзание.

Исполин Костя нагнулся, схватил жертву за грудки, оторвал от пола, поставил на ноги. Еще чуть-чуть, и он бы ударил его кулаком в лицо. Одинцов перехватил руку на замахе, а хватка у него железная… Парень и понять ничего не успел, как навалился грудью на столик с заломленной за спину рукой. Сила у Одинцова была что надо, поэтому он смог взять громилу на прием.

– Эй! Что за дела? – дергая от боли ногой, простонал парень.

Одинцов усилил нажим на захваченную руку, парализуя тем самым волю противника. Поймал вторую руку, подтянул ее к первой.

– Не дергайся, а то перелом будет, – доставая наручники, сказал он.

Громила признал его силу, поэтому поверил в угрозу. И обмяк.

– Вы кто такой? – возмущенно спросил рябой, глядя на Одинцова.

Тот лишь усмехнулся, угрожающе посмотрев на него. Этот тип и сам понял, с кем имеет дело, если обратился к нему на «вы».

И все-таки он представился, но только после того, как на руках у Кости защелкнулись стальные браслеты:

– Капитан Одинцов, уголовный розыск.

Корочки он доставать не стал. И так все ясно. Случайные прохожие наручники при себе не носят, это прерогатива сотрудников правоохранительных органов.

– Что вы себе позволяете?

– Все жалобы к прокурору. Улица Гастелло, дом восемнадцать…

– И прокурор будет! И судья!.. – замахал руками рябой. – Генеральный прокурор! И Верховный суд!.. Все будет!

Одинцов и ухом не повел. Уж он-то знал цену пустым угрозам. Если прокурор, то обязательно генеральный, если судья, то верховный. Было бы куда убедительней, если бы пригрозил Одинцову куда более мелкой фигурой, например, местным прокурором или начальником районной полиции, назвав их по фамилиям. Но не знал он никого из них. Да и не боялся Одинцов начальства. Если, конечно, был прав. А в своих полномочиях на данный момент он ничуть не сомневался.

Капитан спокойно расчехлил мобильник, связался с дежурной частью, вызвал наряд, чтобы доставить задержанного в управление. Грубое нарушение общественного порядка налицо, а двести тринадцатую статью никто не отменял. И статья сто пятнадцатая никуда не делась, а телесные повреждения, что называется, на лице. У потерпевшего.

Леша уже поднялся на ноги. Одной рукой он потирал отбитый нос, а другой нервно теребил пуговицу на пиджаке. На своего соперника смотрел исподлобья – зло и с угрозой, но молчал. Или сказать нечего, или страх за горло держит.

– Вы со мной, – строго глянув на него, отчеканил Одинцов.

На Глеба он тоже посмотрел выразительно. Дескать, и к нему есть вопросы, но если он не желает на них отвечать, пусть проваливает. Если надо будет, до него в любом случае доберутся. И допросят. И, возможно, даже привлекут как подстрекателя.

– Зачем с вами? – настороженно спросил Леша.

– Заявление напишете, будем разбираться. – Одинцов кивнул на задержанного, который с заломленными за спину руками с кряхтением и тяжело усаживался на стул.

– Не надо заявления! – мотнул головой потерпевший.

– Надо! – отрезал капитан.

– Э-э… Не было ничего…

– Не было, – подтвердил рябой, с презрением глянув на своего соперника.

Леше стало страшно, что сразу было видно всем присутствующим.

– Я с тобой сам разберусь! – обращаясь к сопернику, дал петуха он.

Глеб угрожающе нахмурил брови, зло поджал губы и резко шагнул к нему. Остроносый пугливо отпрянул назад.

– Гражданин, заявление писать будете? – неприязненно спросил Одинцов.

– Э-э… Нет! – мотнул головой Леша.

– Ну, тогда расходимся…

Многозначительно глянув на верзилу, Одинцов достал из кармана ключи от наручников. Дескать, раз ничего не было, то ему ничего не остается, как отпустить задержанного. А раз так, то Леше лучше исчезнуть отсюда как можно скорей. И его мысленный посыл не остался без ответа. Бросив на блондинку встревоженный взгляд, остроносый торопливо вышел из кафе.