Дэн Симмонс - Неглубокая могила

На лице мисс О'Нил второй раз за время беседы отобразилось легкое удивление.

— Одним словом, мы листаем старые классные журналы, — продолжал Курц, — находим кого-нибудь, пользовавшегося популярностью в своем классе — мы начали с шестидесятых годов, — а затем посылаем информацию бывшим одноклассникам этого человека. Понимаете: "Вам никогда не было интересно узнать, что случилось с Билли Бендербиксом? Обратитесь в агентство «Розыски милых сердцу» — что-нибудь в таком духе.

— Вы знакомы с законами, гарантирующими невмешательство в частную жизнь?

— Разумеется, — подтвердил Курц. — Но в Интернете их пока недостаточно. Впрочем, мы все равно ищем бывших одноклассников через обычные поисковые системы и посылаем им информацию по электронной почте.

— И как, получается?

Курц пожал плечами:

— Прошло всего несколько дней, но у нас уже пара сотен попаданий. — Он умолк, понимая, что полицейской надзирательнице этот пустой разговор нужен не больше, чем ему; с другой стороны, ему хотелось перед кем-нибудь выговориться, а кроме П. Н. в его жизни никого не было. — Хотите узнать о нашей первой попытке?

— Конечно, — сказала мисс О'Нил.

— Ну так слушайте. Арлена в течение нескольких дней собирала старые классные журналы. Мы разослали запросы по почте по всей стране, но начинать мы будем с окрестностей Буффало, пока не составим базу данных.

— Разумно.

— И вот вчера мы были готовы начать. Я сказал: "Давай выберем кого-нибудь наугад, чтобы он стал нашим первым мистером или мисс Одинокое Сердце... Прошу прощения, миссис Одинокое Сердце.

— Это глупо, — заметила О'Нил. — Правильнее будет все же мисс Одинокое Сердце.

Курц кивнул:

— Итак, Арлена берет первый журнал из стопки — Кенмор-Уэст, 1966 год, — и раскрывает его. Я тычу наугад пальцем. Попадаю в человека со странной фамилией, но мне все равно. Вот только Арлена почему-то начинает смеяться...

Выражение лица О'Нил оставалось нейтральным, однако она внимательно слушала.

— Вульф Блитцер, — продолжал Курц. — «По-моему, его одноклассники и так неплохо осведомлены о том, что с ним стало», — говорит Арлена. «Почему?» — спрашиваю я. Арлена смеется еще громче...

— Вы действительно не знаете, кто такой Вульф Блитцер? — спросила О'Нил.

Курц снова пожал плечами:

— Насколько я понял, он стал знаменитым тогда, когда мой процесс уже шел, а с тех пор у меня не было возможности регулярно смотреть новости Си-эн-эн.

О'Нил улыбнулась.

— Ладно, — продолжал Курц, — Арлена успокаивается, объясняет, кто такой Вульф Блитцер и почему мы вряд ли сможем остановить свой выбор на нем, и достает журнал школы в Западной Сенеке. Раскрывает его наугад. Тычет пальцем в фотографию. Еще один кандидат. Некий Тим Рассерт.

О'Нил негромко рассмеялась:

— Телекомпания Эн-би-си.

— Точно. О нем я тоже не слышал. Арлена начинает громко ржать.

— Ну и совпадение!

Курц покачал головой:

— Я не верю в случайные совпадения. На самом деле, это Арлена так надо мной подшутила. У нее своеобразное чувство юмора. Одним словом, в конце концов нам удалось найти выпускника школы из окрестностей Буффало, не являющегося телевизионной знаменитостью, и мы...

Зазвонил телефон, и О'Нил сняла трубку. Курц был рад небольшому перерыву. Ему приходилось врать напропалую.

— Да... да... хорошо, — говорила О'Нил. — Понимаю. Ладно. Договорились.

Когда она положила трубку, Курцу показалось, что ее взгляд стал более холодным.

Дверь распахнулась. В комнату ворвались полицейский из отдела убийств по имени Джимми Хатэуэй и молодой фараон, которого Курц никогда прежде не видел, и взяли Курца под прицел своих 9-мм «глоков». Оглянувшись, Курц увидел, что Пег О'Нил достала из сумочки «зиг-рро» и целится ему прямо в лицо.

— Руки на затылок, осел! — крикнул Хатэуэй.

На Курца надели наручники, его обыскали — разумеется, он оказался совершенно чист, ибо зачем брать «пушку» на первую встречу с полицейским надзирателем, — и поставили лицом к стене, после чего молодой полицейский вытряхнул у него из карманов мелочь, ключи от машины и мятные конфеты.

— Больше ты этого долбаного козла не увидишь, — объявил Хатэуэй О'Нил, подталкивая Курца к двери. — Он возвращается в Аттику и на этот раз оттуда никогда не выйдет.

Курц оглянулся последний раз на Пег О'Нил, прежде чем еще один толчок не выпихнул его в коридор. Выражение ее лица оставалось непроницаемым.

Курц понял, что допрос будет не из легких, когда Хатэуэй, полицейский из отдела расследования убийств, опустил жалюзи на однонаправленное зеркало, занимавшее всю стену кабинета, и выдернул шнур магнитофона из розетки на полу. Вторым дурным знаком стало то, что Курцу защелкнули руки наручниками за прямой спинкой металлического стула, привинченного болтами к полу. Третью наводку Курц получил из темных пятен на видавшем виды деревянном столе и таких же пятен, разбрызганных на линолеуме под привинченным к полу стулом, хотя он и попытался убедить себя в том, что эти пятна могут объясняться пролитым кофе. Но, возможно, самым красноречивым намеком стало то, что Хатэуэй натянул резиновые медицинские перчатки, какими пользуются санитары для защиты от СПИДа.