Михаил Попов - Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека

Руслан понял, как трудно будет ему начать. Он приближался к гнусному этому месту, полный самых убедительных и неотразимых слов. Они даже в непроизнесенном состоянии вызывали у него рыдания. Они рвались наружу, и он с трудом сдерживался в тесноте муниципального транспорта. А теперь приходилось мечтать, чтобы его о чем-нибудь спросили.

Лариса, не испытывая к нему ни сочувствия, ни интереса, все же пришла на помощь.

— Что же ты мне не позвонил, Руслан?

— У меня кончились деньги.

Он говорил правду, он истратил все, что ему удалось скопить на службе у лучшего друга.

— На что же ты их потратил? — с нехорошей вкрадчивостью спросила сидящая в ногах тахты.

— На проституток, — ответил Руслан, с ужасом понимая, что разговор сворачивает не туда и он ничего не может с этим поделать. Еще больший ужас вызывало открытие, что он способен люто ненавидеть женщину, которую любит больше всего на свете.

— Так ты у нас гуляка? — продолжала петь свою издевательскую песнь хорошо проинструктированная шлюха.

— У кого это у вас?! — почти выкрикнул Руслан. Дурацкий, выбивающий из колеи вопрос озадачил Ларису. Ей нужно было время, чтобы сообразить, какой теперь сделалась речевая ситуация, и выбрать дальнейшую линию поведения. Она не должна была допустить, чтобы этот сексуально озабоченный сосунок впал в бешенство и наделал глупостей. Кое-кто имел на него виды, и об этом она не имела права забывать.

Руслан криво усмехнулся.

— Я понимаю, ты относишься ко мне несерьезно.

— Кто тебе сказал?

— Я говорю то, что чувствую. Ты относишься ко мне несерьезно, но совершаешь при этом ошибку.

— Может быть, это ты ее совершаешь? — спросила Лариса, инстинктивно чувствуя, что в данной ситуации нужно произносить как можно больше слов; пусть даже бессмысленных, но внешне логичных фраз. Лариса так и делала.

— Мы поженимся. Нам разрешат.

— Тебе разрешат.

— Да. Моя мать сделает так, что разрешат. Она живет в городе. И отец живет в городе. У всех есть квартиры. Мы будем жить на даче. Там тепло.

— Я там была, помню.

— Зимой тоже. А летом очень хорошо. Я заработаю денег. Сколько надо заработаю. Один раз сумел и еще сумею.

— А школа?

— Я отличник. И получу медаль.

— Золотую?

Руслан помолчал.

Стало настолько темно, что можно было не заботиться о выражении лица.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне кажется, что ты надо мною издеваешься.

— Нет. Зачем мне это делать?

— Иди ко мне.

— Что?!

— Иди ко мне.

— Но… ты же сам говорил, что у тебя нет денег.

— Ты теперь моя невеста.

— Кто тебе сказал?

— Я.

— Ты что-то слишком часто с собой разговариваешь, парень.

— Я жду, Лариса.

— Жди. И ждать придется довольно долго.

— Почему?

— Мне пора ехать.

— Куда? Туда?!

— Угадал, отличник, угадал.

— Ты не поедешь!

— Как это я не поеду? Меня уже ждут. Мне ноги переломают, если я откажусь.

— Кто?

Лариса невидимо усмехнулась.

— Уж не хочешь ли ты его убить?

Руслан встал.

— Не дури, парень. Он сам тебя убьет, одним щелбаном.

— Я знаю, что он сильный. Я видел его в школе.

— Что он делал в школе?

— Искал Светлану Савельевну.

Лариса тоже встала.

— Вот и хорошо, что ты его видел. Значит, все понял. Это страшный человек, — Лариса почувствовала, что ухватилась за спасительную ниточку, — его все боятся. Его сейчас здесь нет, но все боятся.

— Ты принадлежишь ему? — Руслан сделался замедленно задумчивым.

— Если хочешь, называй это так. Без его ведома я не могу сделать даже шагу. Может быть, мне удастся выкрутиться… Хотя… — голос ее погрустнел, — тут ведь дело не столько даже в деньгах. Хотя и в деньгах тоже. Нужно, чтобы мне кто-нибудь помог. Ты поможешь мне, скажи, поможешь?!

Руслан, ошеломленный, обнадеженный и напуганный взрывом энергии в ее последних словах, подошел, обнял рабу продажной любви и прошептал пухлыми губами:

— Я тебе помогу. Ты можешь на меня рассчитывать.

Эти слова отняли у него столько сил, что когда Лариса начала осторожно выскальзывать из его объятий, он не смог ее удержать, хотя полностью отдавал себе отчет, куда она отправится, расставшись с ним.

Лариса исчезла, и он сел на тахту в позе, представлявшей собой нечто среднее между египетским истуканом и советским отличником.

Преданная своему ремеслу Лариса столкнулась в прихожей с профессором, только что приехавшим по звонку Сережи. Увидев на губах своей работницы улыбку подлого удовлетворения, он спросил: