Картер Браун - Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок

— Ни звука! — прошипел голос мне прямо в ухо. — Смотри…

— Куда смотреть? — испуганно соображал я.

Пусть он забирает мой бумажник, мелочь из кармана, пиджак — все, что угодно, только бы оставил меня в покое…

И тут я услышал какой-то слабый шорох, от которого кровь наверняка застыла бы в моих жилах, если бы еще раньше она не превратилась в лед. На крыльце вдруг вспыхнул свет, и я увидел гигантский силуэт фигуры, которая прошла мимо окон, волоча за собой чье-то тело. На секунду я увидел лицо сатира, его бритую голову, и гигантская фигура снова исчезла в темноте. Я также успел рассмотреть лицо человека, которого он тащил за собой. Седые волосы и офицерские усы помогли мне сразу узнать его. Это был мой хозяин — алюминиевый магнат Юджин Весткотт.

Чья-то рука снова стиснула мне горло с чудовищной силой, и голос прошептал:

— Держись подальше от ненужных проблем, Бейкер, и останешься жив!

Освещенное крыльцо закрутилось у меня перед глазами, и сразу же все вокруг поглотил мрак.

Когда, наконец, я смог медленно сесть и проверил, на месте ли мое горло, то обнаружил, что кто-то выключил свет на первом этаже. Душитель, очевидно, исчез, пока я был без сознания, так что теперь компанию мне составлял только зловеще шумевший в кустах ветер. Я с трудом поднялся на ноги, подошел к входной двери, вынул из-под нее мою пачку сигарет. Только благодаря усилию воли и воспоминаниям о трепетной груди мне удалось взобраться на лестницу. Осторожно постучав в дверь Ванды, я стоял, разминая мышцы, в ожидании заслуженной награды. Дверь вдруг распахнулась, и разгневанная рыжеволосая фурия обрушилась на меня, словно лавина. Мне отвесили такую мощную пощечину, что моя голова чуть не свалилась с плеч.

— Не вздумай заговорить со мной, пьяный обманщик! — заверещала она и захлопнула дверь перед самым моим носом.

«Нет смысла выяснять причины, ты должен умереть мужчиной» — такая поэтическая мысль звучала у меня в голове, когда я вернулся в свою комнату. Злой джинн из бутылки мотался вокруг дома, таская за собой труп прежнего хозяина, а внутри дома меня преследовала рыжеволосая фурия с Сорок четвертой улицы; при таком раскладе мне только и оставалось, что запереть дверь и молиться моему ангелу-хранителю, чтобы он не покинул меня до утра. Я направился в ванную, проглотил пару таблеток аспирина, чтобы погасить жгучую боль в горле, но прошла минута, а боль все не утихала. Я уговаривал себя, что, очевидно, аспирин был занят маленькими человечками, беспрестанно колотившими молоточками внутри моего черепа, и он еще не успел добраться до моего горла. Та сторона моего лица, по которой Ванда отвесила звонкую пощечину, приобрела тускло-красный цвет и так сильно болела, что я решил никогда в жизни не совершать героических поступков. Слабый стук в дверь едва не оборвал мои до предела напряженные нервы.

Очевидно, это была новая игра «Кто стучится в дверь ко мне?». Конец игры невозможно было предсказать: в двери могла возникнуть виноватая фигура Ванды в коротенькой полупрозрачной рубашке или сумрачная громада джинна из бутылки с трупом в одной руке, в поисках еще одного трупа для лучшего баланса. А что если не открывать дверь? Может, посетитель исчезнет? Повторный стук, на этот раз гораздо громче, похоронил мои наивные надежды. Пару секунд я раздумывал, не мог ли граф Монте-Кристо выйти на свободу, спустив себя в унитаз. Но потом понял, что прогресс современной сантехники непреодолим ни для меня, ни для Монте-Кристо. Оставалось только открыть дверь и прикинуться, что я страдаю потерей памяти.

Мой ночной посетитель — ведьма с Лысой горы, — как только я открыл дверь, поспешно прошла в комнату, оставив меня глазеть в пустой коридор: Я закрыл дверь, сделав первую классическую ошибку из старинной мелодрамы под названием «Падение девственницы». Когда я повернулся, передо мной стояла высокая блондинка с хищным выражением лица. Очевидно, сегодня стояла очень теплая ночь, потому что Марта Весткотт была одета точно так же, как рыжеволосая Ванда. Только Марта предпочитала не детскую коротенькую рубашечку, а белую нейлоновую сорочку до колен, едва державшуюся на ее загорелых плечах на узких бретельках. Смелый вырез сорочки не скрывал полную высокую грудь, напоминая след бульдозера в молодой сосновой рощице. Нейлон был непрозрачен только там, где ткань не прилегала к телу, поэтому только впадины оставались в загадочной тени. Бросив всего лишь один взгляд, я понял, как себя чувствует сексуальный маньяк.