Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]

Я услышал тяжкий вздох, трубка замолчала.

Через десять минут товарищ Почтенный входил в мой кабинет.

— А! Старый знакомый! А я не мог никак понять, почему вы не выразили большой радости по поводу моего приглашения побеседовать?

— Не помню, чтобы мне вас представляли.

— Я сейчас напомню. Действительно, не представляли. Я вас встретил у бывшего завбазой ремсельхозтехники во время моего первого визита на базу. Вы возвращали на базу купленный вами у воров распредвал для собственных «Жигулей». Вспомнили?

— Я по доброй воле принес его, — растерялся Почтенный. И поскольку ничем конкретным подкрепить свои доводы против изменения расписания автобуса не мог, то совсем вышел из себя; — И вообще, если хотите знать, транспорт находится в ведении областного транспортного управления.

— Я так и думал. Почему в таком случае вы отказываете гражданам, если этот вопрос не находится в вашей компетенции? Почему не переслали письмо в облисполком?

— Ну будет, будет автобус, скоро пустим еще один, через двадцать минут после первого, уже просили область.

— А бензин вы будете выплачивать ему из своего личного кармана? Или из кармана райисполкома?

— Слушайте, я вас не понимаю. Я же сказал — будет автобус.

— Объясню, раз не понимаете. Автобус уходит в Ольховку без четверти шесть почти пустым, а в шесть прибывает электричка, и люди идут пешком. Зачем же беспокоить область еще одним автобусом, когда проще передвинуть расписание этого? Надеюсь, это действие в вашей компетенции?

— Кто вам сказал, что автобус уходит пустым? В нем есть пассажиры — зачем им толкаться в следующем?

— Я сказал — почти пустым.

— А меня могут спросить об основаниях перестановки расписания.

— А разве жалобы трудящихся — это не основание?

Замзавотделом покрылся крупным потом. Но вовсе не от моих слов. Мимо окон пронесся автобус. Тот самый, о котором говорила старушка и говорили мы. Он был в самом деле пустым. Почтенный съежился в кресле и застыл. Я проводил автобус глазами и повернулся к Почтенному.

— Чего это вы так разволновались? — спросил я, хотя и сам уже знал почему: минутная стрелка часов стояла на девяти, часовая — на шести.

Почтенный молчал.

— Где вы живете?

— Тут, недалеко.

— А все же?

— Ну, в Ольховке, в Ольховке.

— Ах в Ольховке! Так вот почему вас невозможно застать на работе в полшестого: на персональный автобус спешите, один в нем катаетесь, а бабка пусть пешком тащится. Так?

— Я на вас буду жаловаться! Вы не тем тоном со мной разговариваете! — взвизгнул Почтенный.

— У вас есть на это еще двенадцать минут времени. Сейчас, как видите, без двенадцати шесть. Убежден, что председатель исполкома не нарушает трудового распорядка.

— Он живет рядом.

Меня это рассмешило: только тот человек не опаздывает на службу, кто живет недалеко. Значит, только тот человек не берет взятки, у кого денег хватает, и так далее. Удобная логика. Только была б моя воля — я бы таких к исполкому не подпускал. Чтобы не думали те тридцать ольховских пешеходов и все остальные люди, что Советская власть — это почтенные. Они — явление временное, трудности наши, как говорится, и ошибки тоже…

Я соединился с председателем исполкома:

— Извините, Леонид Герасимович, что беспокою вас под занавес, но вопрос очень короткий, хотя и серьезный, передаю трубку Почтенному.

Тот глотнул воздух.

— Товарищ прокурор говорит правильно, — процедил он сквозь зубы, — вопрос серьезный и срочный, я с ним согласен, автобус существует для трудящихся, завтра же я все оформлю и доложу вам. Почему я? Но ведь завотделом на областной конференции.

Часы, если бы они были с боем, пробили бы шесть…

— Желаю комфортабельной прогулочки до самого дома, — улыбнулся я Почтенному.

Он что-то буркнул вместо прощания и вышел.

Я выглянул в окно. Мой тополь как-то укоризненно покачал ветвями, что заставило меня задуматься: а правильно ли я поступил на этот раз? Живет во мне ребячество, о котором говорил первый секретарь райкома. И немягкость живет, и невыдержанность живет, которые замечаю я сам и все никак не могу вытравить из себя. Но ведь кроме того, что я прокурор, я еще и человек. Не выдерживает моя натура свинства.

Не знаю, как там утрясли вопрос с транспортным управлением области, но следующим вечером, когда уже закончился рабочий день и когда еще у меня было по горло всяких дел, примерно в четверть седьмого прямо против моих окон остановился автобус. И посигналил. Он был заполнен людьми, живущими в Ольховке. В автобусе сидел и Почтенный. Заметив, что я подошел к окну, он отвернулся. Я не был огорчен, потому что увидел сразу столько людских улыбок, что мою дневную усталость сняло как рукой.