Илья Рясной - Табельный выстрел

— Ну не все же так запущено.

— Да? — Поливанов нервно постучал пальцами по подоконнику, глядя на текущую внизу толпу москвичей. — Я кандидатом в партию вступил мальчишкой еще, в сорок четвертом. И мне это много привилегий дало. Например, быть расстрелянным при попадании в плен — немцы коммунистов сразу к стенке ставили. И первым идти в атаку. «Коммунисты, вперед!» — это ведь не драматурги придумали. Это все в жизни было. А теперь: «Мы не все, мы партийные органы».

Поливанову еще много чего хотелось сказать. Он работал в уголовном розыске, организации, которая владеет обширной информацией о реальном положении дел во всем обществе, в том числе на самом верху. Так что доходили сведения и о советских работниках, спевшихся с расхитителями соцсобственности, о взяточниках в партийной среде, о барстве, злоупотреблениях. Хотя все это не сегодня появилось, но положение очень быстро усугублялось. Невооруженным взглядом было видно, что правящие верхи все больше идут по пути стяжательства и кланового высокомерия.

Сталин отлично знал склонность верхов к постепенному разложению, поэтому номенклатуру держал в ежовых рукавицах и время от времени прореживал, иногда очень жестоко. А после него Хрущев умудрился на съезде просто купить себе сторонников. Тогда сложилась практика, что плюс к ежемесячной зарплате партработники получали еще и надбавки в конвертиках куда выше самой зарплаты. На съезде был поднят вопрос, что нехорошо поощрять меркантильные запросы и отделяться от народа. Тогда рвущийся к власти Никита Сергеевич и выдал что-то типа — да за такую героическую работу этим людям никаких денег не жалко. И дальше обособление номенклатуры в закрытую элитную группу начало идти по восходящей.

Поливанов искренне уважал большинство партийных работников, с которыми ему приходилось общаться. Как правило, это были люди, бесконечно преданные государству, истинные трудяги без капли зазнайства. Но уже наступало им на пятки новое поколение. На смену секретарям райкомов и обкомов, выбившихся на партийную работу после того, как пришлось в пустом поле возводить заводы и города, создавать из ничего новые отрасли промышленности, стали приходить трепачи. Те, кто поднялся по идеологической линии за речи, выдержанные в соответствии с линией партии. Не те пламенные ораторы, кто поднимали роты в атаку и в Гражданскую войну переагитировали целые полки. А какие-то иезуиты, выявляющие малейшие отклонения от линии и грозно карающие за это. Их усилиями живая партийная работа, дискуссии, идеология — все это как застывало в воске, теряло жизнь. Формальные конспекты классиков марксизма в столе у каждого коммуниста проверить — а вдруг что не законспектировал. Правильные слова на партсобрании сказать и проследить — не дай бог кто что лишнего выдаст. Из партработы уходила жизнь. И партработники постепенно превращались в какую-то закрытую жреческую касту. При этом всячески пытались сделать ее наследственной, пихая своих отпрысков на теплые места. Вон, Институт международных отношений в заповедник детей номенклатуры начал превращаться.

И психология новая кастовая начинает процветать. Главное — верность начальству и соблюдение догм. Даже при Сталине, когда, как ныне говорят, сплошные репрессии процветали, люди свое мнение отстаивали. А сейчас все больше — что желаете. Кукурузу? Пожалуйста. Крым зачем-то на Украину передать? Сколько угодно. Военную авиацию попилить? Никаких вопросов. Райкомы на сельские и промышленные поделить? Пожалуйста. Недаром в народе анекдот ходит — скоро соединят водопровод с канализацией и Министерство автомобильных дорог поделят на туда и обратно. Дурость люди не могут назвать дуростью, если ее назвали линией партии. Все это Поливанов видел. И ему было больно.

— Босс, а, может, он просто дурак? — произнес Маслов.

— Это несомненно, — кивнул Поливанов. — Но если шире смотреть. Это вот вирус такой в партию попал, Володя. И он все больше здоровых органов поражает. Надо же — новые господа появились. Только от старых стали отвыкать, и вот опять.

— И чем все это кончится?

— Да переживем и это. Партия слишком сильный организм. Переборет эту болезнь. Очистится. Так уже было не раз, и мы выходили только сильнее… Просто сколько времени пройдет?.. И чего это будет стоить?

— Да ладно, босс, нам не о мировых проблемах, а о Греке думать надо.

— Ехал грека через реку, — кивнул Поливанов. — Двигай в дежурную часть и тащи сводки происшествий по РСФСР.