Владимир Смирнов - Граф в законе. Изгой. Предсказание

Оцепеневший в люке Виктор увидел злобный оскал обезьяны-самца.

— Скажи: кто-то стрелял… «Кто-то», понял? Мы уехали на дачу.

Виктор не двигался с места.

— Понял?! — гаркнул Стинг, открывая дверцу водителя.

Руки сами разжались, и Виктор полетел вниз. Ударился боком о деревянный настил. Боли не почувствовал, только ощутил, как ногу до щиколотки омывает теплая густая влага.

Его поднял за шиворот Пан.

— Кто-то стрелял… — как попугай повторил Виктор. — Они уехали на дачу…

Пан был невозмутим.

— Стрелял? Уехали? На дачу? — Он махнул рукой тяжело дышащим сзади теням. — Пошли дальше. Есть еще выход.

И он повел всех в бесконечную глубь туннеля. Вскоре скомандовал:

— Здесь выходим! — Скрип крышки тяжеловесного люка, и снова его голос: — Все чисто! Давайте!

В крохотном проходе между домами стояли три машины с погашенными огнями.

Виктор сел рядом с Паном. Холодящая зыбкая дрожь не отпускала его. Он ощутил, как лапища Пана благодарно сжала его запястье, услышал, как будто тот говорил вслух: «Все идет нормально. Зуб — щука хитрая. Чует, как волк. Ну да погоди, мы тоже умеем рога обламывать…»

Путь был дальним. Но Виктор, сжавшись в углу, не ощущал движения времени. Все ждал, когда машина остановится и он уйдет. Куда-нибудь… Неважно, куда… От этого Пана, его подручного Стинга, ото всех.

Тяжелые, обитые жестью ворота распахнулись, и машина помчалась по парку к трехэтажному дому, вокруг которого суетились призраки-люди. Их встретил Стинг.

— Пан, Хозяина менты угрохали. Гады… — По его лицу, огибая широкий обезьяний нос, текли настоящие слезы.

— Что ты сказал? — не поверил Пан.

— Хозяина. Хозяина менты… — плаксиво повторил Стинг. — И меня задели.

Приехавшие обступили его со всех сторон.

— Где? Как? Врешь, сука! Говори все!

— Мы сели… Из-за угла — шарах… Я полный газ… Выехал… Смотрю в зеркальце… нет Хозяина. Лежит под сиденьем, — обращаясь ко всем, полуплакал Стинг, прижимал к груди руку, висевшую на широкой марлевой повязке.

— Где он? — резко остановил его Пан.

— Там… В гостиной… Лежит.

Все ринулись по мраморным ступеням в дом. Молча обступили стол, на котором лежал Хозяин. Зуб внимательно осмотрел, даже потрогал пулевые раны на шее, на виске.

Какой-то кривоногий человечек с кошачьими усами принес зажженную свечу и, сложив кисти рук Хозяина, пристроил ее возле них.

— Ну, падла, докопаюсь… — грубо разорвал тишину Пан. — До каждого мента дойду. Такого человека загубили.

Лицо его было отчаянно скорбным.

Виктор стоял рядом с Зубом.

«Чуял я, чуял… Неужто Пан?!»

Вслух Зуб сказал:

— Айда в кабинет. Беседа будет.

По дороге Виктор испуганно шепнул Пану:

— Зуб догадывается, что не менты…

В ответ признательный кивок.

Встали вокруг длинного стола.

У дальнего конца Пан, справа от него Зуб. Слева толстяк и Монгол.

— Значит, так… — весомо начал Зуб, обращаясь к Стингу. — Все наново, как было.

Искривив лицо бедой, Стинг похоронно повторил сказанное.

— А ты что зекал? — внезапно спросил Зуб у Виктора.

Онемел Виктор, испугавшись непонятного слова. Но страх с компьютерной скоростью выдал подсказку: зенки — глаза, зекал…

— Ничего я не видел, — поспешил он защититься. — Только как отъехали они.

Прищурив глаза, Зуб выдавил с болью:

— Козырного пахана завалили! Эх, фраера поганые! Кто теперь будет шевелить рогами о деле? Кто?

— Это мы и должны сейчас решить, — сказал Пан, призывно оглядывая всех, кто стоял у стола. — Прошу вас.

Молчание. В комнате стеснилась напряженная тишина. Сам Пан нервно покусывал губы. За его спиной понуро глядел в пол Стинг. Клетчатый платок рывками скользил по лысине толстяка. Монгол приостановил блудливо бегающий взгляд.

Наконец поднял голову Зуб, злобно оценил Пана:

— Уж не ты ли метишь в авторитеты, ерш, дармовик опомоенный? — Голос его понизился до угрожающего шипения. — А ведь твой подпасок трекал, будто нас менты обложили. Где? Где менты? Динамо зарядил, падла? Это мне-то? Я из червонца семерик отмотал. Я… Я… А ты… ты чухан сытый. Что дубачишь, как волк? Чего?

Из горла его со словами стали вылетать шипящие хрипы, словно там от перегрузки оборвались связки и он вышвыривал последние яростные звуки.

Возмущенный Пан открыл было рот, но Зуб остановил его тем же натужно скрипучим голосом:

— Ты барин крутой, но без разборки не выпрыгнешь. Узнаешь, кто такой Зуб! — Он гаркнул в дверь (откуда силы взялись?), гаркнул так, что все вздрогнули… — Кот! Ко-о-т!