Джеймс Чейз - Кейд

Хуана сказала, что перебралась в соседнюю комнату утром. Вечером можно запросто навестить ее, если это она имела в виду.

Кейд плюхнулся в постель. Он был взволновал и возбужден.

С кем она? С отцом? С мужем? С любовником?

Резкий звонок телефона заставил его вздрогнуть. Скривившись, Кейд взял трубку.

– Вас вызывает мистер Сэм Уонд из Нью-Йорка, сэр, – сказала телефонистка. – Соединять?

Это могло оказаться новым заданием и, вполне возможно, где-нибудь за сотни и тысячи миль от Акапулько. Кейд бросил взгляд на дверь между номерами. Перед его внутренним взором предстали копна черных волос, пышная грудь и соблазнительная улыбка.

– Не надо, – сказал он. – Пожалуйста, передайте ему, что я уехал на неделю и не оставил адреса. Сделаете?

Поскольку просьба исходила от знаменитого Кейда, телефонистка только хихикнула. Конспиративным шепотом она заверила, что сделает для него все возможное и невозможное, и прервала связь.

Вечером Кейд на арендованном джипе отправился в ресторан «Ла Гамы», расположенный на пляже «Эль Моррор». Еще вчера он договорился пообедать там с Рикардо Оросео, ведущим колонку светских сплетен в «Акапулько Ньюс».

Оросео и у него взял интервью, как только Кейд объявился в городе. Кейду Оросео понравился, и он с удовольствием принял приглашение на обед.

Газетчик уже ждал его – невысокий, жилистый мексиканец неопределенного возраста, чье темное лицо было испещрено морщинками от постоянной улыбки. На нем был белый смокинг, которым он явно гордился.

Обед был приготовлен исключительно из даров моря. За едой они говорили о том о сем, и только за кофе Кейд решил воспользоваться информированностью Оросео в делах местного бомонда.

– В «Хилтоне» живет один мексиканец, – сказал он, потягивая свой кофе. – Может, ты его знаешь. Высокий, стройный, лет шестидесяти пяти. Седая шевелюра и голубые глаза. Когда я его увидел, он был одет в...

– Я знаю, о ком ты говоришь, – перебил Оросео, глядя на Кейда лукаво. – Так он тебя заинтересовал, амиго? Именно он? А может, будет ближе к истине сказать, что ты положил глаз на его компаньонку?

Кейд ухмыльнулся.

– Мне тебя не провести. Но все же, кто он?

– Его зовут Мануэль Барреда. Он судовладелец, его главный офис в Веракрузе. Очень, ну очень богат. Что еще... У него больная жена, три сына-бизнесмена и дочь замужем за президентом Юкатанского банка.

Кейд ощутил беспокойство. Переваривая информацию, он маленькими глоточками отпивал свой кофе.

– Так его дочь с ним? – наконец, спросил он.

Оросео затрясся в припадке беззвучного смеха. Кейд терпеливо ждал, пока Оросео стучал кулаком по колену и вытирал платком глаза.

– Извини, – сказал коллега, когда совладал с собой. – Нет, это не дочь. Если бы ты видел его дочь, то понял бы, почему я так развеселился. Его дочь – очень крупная женщина, весьма почтенная особа, но очень крупная. Говорят, она использует сетки для арбузов вместо лифчика. Что до ее задницы...

– В задницу ее задницу. Кто эта девушка с ним?

– Ах! – Оросео покачал головой. – Если бы мне каждый раз, когда я отвечаю на этот вопрос, платили по десять долларов, я давно бы уже катался на «мерседесе». Каждый день, каждый час, с тех пор как она здесь объявилась, меня спрашивают, кто она такая.

– Это не ответ.

– Ее зовут Хуана Рока.

– Это я и сам уже узнал. Кто она?

– Я знаю, что она такое, – снова покачал головой Оросео. – В настоящее время она любовница сеньора Барреды. В этом нет никаких сомнений. А вот на вопрос, кто она, ответить уже труднее. Я наводил справки. Перед тем, как повстречать сеньора Барреду, она была танцовщицей в клубе «Сан Диего» в Мехико-Сити. Известно, что она была дружна со многими торреро. Или, точнее будет сказать, что многие торреро были дружны с нею. – Он сморщил нос и улыбнулся Кейду. – Тут есть тонкая разница. Это может означать, что работники плаща и шпаги, хотя и были весьма дружны с ней, но не заходили в своих намерениях слишком далеко. Надо ли мне говорить, какого рода намерения возникают в душах бойцов бычачьего фронта, когда они видят женщину, столь прекрасную, как Хуана Рока?

– Нет.

– И думаю, мне нет необходимости гадать о намерениях блестящего, талантливого фоторепортера, который проявляет такую очевидную заинтересованность в ней?

Кейд допил кофе.

– Давай повторим. Мексиканский кофе действительно превосходен.

– Да? Ты так думаешь? – просиял Оросео. Он щелкнул пальцами в сторону официанта. Пока им несли новые чашки с кофе, оба молчали.