Джеймс Чейз - Как крошится печенье

Часы, висевшие на стене, показывали 3.50 ночи, когда на рабочем столе сержанта Бейглера резко зазвонил телефон.

Бейглер, крепкого телосложения мужчина с багровым, одутловатым лицом, недовольно поморщился, глядя на циферблат. Короткопалой могучей рукой он рывком сорвал трубку с рычага и рявкнул:

– Бейглер! В чем дело?

– Гарри Броунинг хочет поговорить с вами, – тут же ответил дежурный сержант. – Похоже, что-то важное.

Бейглер сердито нахмурился. Гарри Броунинг был владельцем ресторана «Ла-Коквилль», одного из трех самых престижных и дорогостоящих ресторанов в Парадиз-Сити. Он был другом мэра города, а также шефа полиции – капитана Террела. Это автоматически ставило его в категорию весьма влиятельных людей, которых уважал и побаивался Бейглер.

– Соедини меня, Чарли.

Бейглер потянулся за сигаретой, но с сожалением обнаружил, что пачка пуста. К тому же он выпил последнюю чашку кофе полтора часа назад. У Бейглера были два ярко выраженных недостатка: курение и кофе, и то и другое – без удержу.

– И пошли кого-нибудь за кофе, Чарли. У меня что-то пересохло в горле.

– О'кей, – дежурный сержант Чарли Таннер криво улыбнулся: он всегда посылал кого-нибудь за кофе для Бейглера. – Соединяю.

Послышался щелчок в микрофоне, затем глубокий звучный голос пророкотал:

– Это вы, Бейглер?

– Совершенно верно, мистер Броунинг. Чем могу быть полезен?

– Черт знает что! У меня в зале мертвая женщина! Я хочу, чтобы вы поскорее приехали сюда и убрали ее. Может быть, для вас, Бейглер, трупы – вещь обычная, но для меня все чертовски серьезно. Я хочу избежать огласки. Вы меня понимаете? Если об этом пронюхает пресса, я кое с кого сниму шкуру. Я не шучу.

Бейглер вздрогнул и мгновенно забыл о духоте, отсутствии сигарет и кофе.

– Нет вопросов, мистер Броунинг. Не беспокойтесь. Все будет в порядке.

– Единственное, о чем я беспокоюсь, так о том, чтобы все было проделано оперативно и наилучшим образом. Это уже ваши трудности, Бейглер, как вы устроите, но мне ни к чему лишние волнения, кстати, как и вам!

Бейглер поморщился, положил телефонную трубку, затем вновь поднял ее, послал сигнал дежурному сержанту и, когда тот отозвался, поинтересовался:

– Внизу есть кто-нибудь из прессы, Чарли?

– Гамильтон из «Сан». Он спит... полупьяный. Вам приготовить перекусить?

– Пожалуй, не нужно. Слушай, Чарли, я должен уйти. Если Гамильтон ненароком поинтересуется, где я, скажи, что ушел домой, разболелись зубы.

– У вас болят зубы? – озабоченно спросил Таннер. – Мне жаль, Джо. Я...

– Можешь не волноваться, – перебил его Бейглер. – Кто сегодня дежурит?

– Мандрак. Но я только что послал его за кофе, – в голосе сержанта слышалось неодобрение. – Здесь еще Джексон, но вы же знаете, с каким трудом от отрывает зад от скамьи.

– Пришли его заменить меня. Хесс все еще на обходе?

– Собирается.

– Задержи его! Скажи, чтобы он подождал меня. Я сейчас спущусь вниз.

Бейглер надел куртку. Похлопал по карманам, проверяя, имеется ли оружие, вытащил пачку сигарет и, покинув кабинет, сбежал по лестнице.

Фред Хесс, инспектор по расследованию убийств, ожидал его внизу с покорным выражением на пухлом, круглом лице.

– Еще две минуты – и ты не застал бы меня в этом курятнике, – проинформировал он подошедшего Бейглера. – Ну, что там у нас на закуску?

Бейглер молча уселся за руль и завел мотор. Следом за ним в машину влез Хесс и уютно устроился на заднем сиденье.

– Мертвая женщина в «Ла-Коквилле». Броунинг волнуется, – сообщил Бейглер и погнал машину по магистрали.

Хесс недовольно заворчал.

– Убийство?

– Он мне не сказал, а я не спрашивал. Приедем и увидим. Похоже на то, что Броунинг и вся их компания сегодня не в настроении.

– Держу пари, – хмыкнул Хесс, – они захотят убедить нас в том, что труп приполз к ним сам, а они его только нашли.

Бейглер вел машину по Променад-стрит. Движение почти замерло. Им встретилось всего несколько машин.

– Мы должны разобраться в этом деле, Фред. Броунинг имеет все, с ним считаются, у него много влиятельных друзей.

– Если это убийство...

– Мы пока не знаем, убийство ли.

Ресторан находился в дальнем конце улицы и был окружен подсвеченными деревьями, клумбами и газонами. Три мраморные ступеньки вели к внушительному входу. Сейчас вестибюль освещался лишь несколькими лампочками: ресторан в половине третьего был закрыт.