Джеймс Чейз - Как крошится печенье

Спрятав записку, Бейглер подошел к стойке бара и взял трубку из рук Броунинга.

– Это вы, шеф?

– Да. Что там происходит, Джо?

– Мне позвонил мистер Броунинг и сообщил, что в ресторане находится мертвая женщина. Я немедленно приехал сюда. Похоже на самоубийство: сверхдоза героина. Пустой шприц и синее лицо. В сумочке я нашел записку, подтверждающую самоубийство. – Бейглер развернул записку и приглушенным голосом зачитал – так, чтобы Броунинг не мог его услышать. – Можно понять, что она пристукнула еще и какого-то парня. Мистер Броунинг требует, чтобы мы немедленно убрали тело. Но я думаю, что этого не стоит делать, шеф. Не лучше ли вызвать оперативную группу?

Пауза, затем Террел спросил:

– Кто с тобой?

– Хесс.

– Оставь его рядом с телом, а сам поезжай на Сеавью-бульвар. Я позвоню Лепски, и он будет там. Я приеду в ресторан через двадцать минут. Скажи Хессу, чтобы он вызвал оперативников.

– Броунингу это не понравится, – заметил Бейглер, глядя на беспокойно мечущегося хозяина ресторана.

– Я поговорю с ним.

– Нет вопросов, – Бейглер положил трубку на полированную поверхность стойки и жестом подозвал Броунинга.

– Шеф хочет поговорить с вами, мистер Броунинг.

Едва Броунинг поспешил к телефону, Бейглер подошел к Хессу.

– Вызови оперативную группу, Фред. Сейчас здесь будет очень шумно. Шеф направляется сюда, – он криво улыбнулся. – Я уезжаю на Сеавью. Пока! И следи за каждым шагом Броунинга.

– Так-то он меня и послушает, – проворчал Хесс. Но Бейглер его уже не слышал. До него донеслись только растерянные слова Броунинга: «Ты не должен этого делать, Фред. Я...»

Торопясь выйти на свежий воздух, Джо бегом сбежал по ступенькам. Едва Бейглер подошел к машине, как из темноты вынырнула высокая сухощавая фигура – Берт Гамильтон из «Сан».

– Как твоя зубная боль? – ехидно поинтересовался он, останавливаясь возле Бейглера. – Я и не думал, что у тебя еще остались зубы, способные болеть.

Бейглер обошел его.

– Послушайся моего совета, Берт: мотай отсюда. Зачем искать приключений на свою голову?

– Почему ты думаешь, что я такой сумасшедший? – улыбнувшись, Гамильтон взбежал по мраморным ступенькам ресторана.

Бейглер негромко выругался и тронул машину с места, направляясь на Сеавью-бульвар.

У Тикки Эдриса была огромная шишкообразная голова, мощные руки и ноги и рост три с половиной фута. Один из тех, кого профессора медицины называют гипертрофированными карликами.

Последние восемь лет Эдрис работал официантом и по совместительству мойщиком посуды в ресторане «Ла-Коквилль». Он был своего рода знаменитостью, и люди специально приходили в ресторан, чтобы увидеть маленького человечка с грустными глазами и быстрой суетливой походкой. С годами карлик начал обращаться с посетителями весьма фамильярно, чего даже Броунинг не мог себе позволить. Но они получали от этого удовольствие – род извращения.

В своем рабочем халате, висевшем на нем, как балахон, Эдрис выглядел ряженым. Он как раз закончил полировать последний бокал, когда к нему подошел Льюис, метрдотель ресторана.

– Они хотят поговорить с тобой, Эдрис, – сказал он. – Отвечай только на их вопросы. Чем меньше каждый из нас будет говорить на эту тему, тем лучше для мистера Броунинга.

Эдрис повесил полотенце и снял фартук. Его чисто выбритое лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Он работал без отдыха с шести часов вечера и чувствовал себя очень усталым.

– О'кей, мистер Льюис, – он натянул белую куртку официанта, – предоставьте это мне.

Он вышел из моечного отделения и направился в бар. В дальнем конце зала фотографы трудились вовсю, делая снимок за снимком мертвой женщины.

Шеф полиции Террел, высокий светловолосый мужчина с квадратным подбородком, разговаривал с Броунингом. Глядя на его энергичные действия, нельзя было поверить, что он только что поднялся с постели, разбуженный звонком Бейглера.

Маленький толстячок – доктор Ловис, полицейский врач – с нетерпением дожидался, пока фотографы закончат свою работу.

Два дактилоскописта, которые сидели на табуретах у стойки бара, с тоской взирали на ряды бутылок и тоже ждали, когда фотографы прекратят свою суету.

Фред Хесс и детектив третьего класса Макс Якоби с записной книжкой в руке сидели на табуретах. Хесс поднял голову и, увидев Эдриса, тотчас же подозвал его к себе.

– Так ты и есть тот официант, который обслуживал умершую женщину?