Джеймс Чейз - Фанатик

– Меня ничто не сломает, – сказал Форрестер. – Проделывать надо мной подобные штуки – это действительно глупо и бессмысленно.

Линдсей вытащил коробочку с леденцами, выбрал малиновый, придирчиво осмотрел и сунул в рот.

– Вначале мы займемся нашим маленьким другом, который находится здесь, – он указал на Нону. – Это подействует на ваш дух.

Нона похолодела от ужаса, но внешне сохранила спокойствие.

Форрестер ободряюще улыбнулся ей.

– Я не собираюсь водить вас за нос, – сказал он. – Разумеется, я могу раскодировать формулу. На это у меня уйдет примерно двадцать минут. Но я этого никогда не сделаю. Попытаюсь объяснить почему. Последнее время я много размышлял о своем открытии. Вы вряд ли способны понять, но человек, который открывает дверь в неизвестное, берет на себя большую ответственность. Я постоянно мучился вопросом: не пойдет ли мое открытие во вред людям? Вот почему я так надежно зашифровал формулу. Я вначале хотел быть уверенным, что она принесет пользу, а не станет очередной угрозой нашему больному, сумасшедшему миру, – Форрестер откинулся на спинку шезлонга. – Вы скажете, что я эксцентричный человек, и будете правы. Я понимаю, мое открытие стоит миллионы долларов, но деньги никогда не интересовали меня. Когда я находился в Вашингтоне, русские и китайские агенты сулили мне золотые горы и угрожали, так же, как и вы сейчас. Однако я отказался. Мое открытие опередило время. Может быть, позднее, когда мир станет более разумным, оно еще послужит людям – всем людям на Земле, а не какой-то одной сверхдержаве.

Линдсей медленно закипал от бешенства.

– Боюсь, доктор Форрестер, мы не можем ждать так долго. Либо вы раскодируете формулу, либо ответственность за дальнейшее целиком ляжет на вас. Девушку будут пытать первой, и это произойдет на ваших глазах.

Форрестер вновь подбодрил Нону взглядом и рассмеялся в лицо Линдсея.

– Я так не думаю. Судя по всему, моя формула стоит от трех до пяти миллионов долларов, не так ли?

Линдсей сузил глаза. После некоторого колебания он согласно кивнул.

– Примерно так...

– Да... Это соответствует действительности. Но вы должны понять, что я один из тех, кого называют чудаком. Как я уже сказал, жизнь для меня не имеет цены. Но для вас она цену имеет. Моя жизнь. Ибо только во мне, вот в этой голове, заключен шифр. Поэтому сейчас я встану и уйду из этой пещеры. И мисс Джакси уйдет вместе со мной. И вы нам ничего не сделаете.

Линдсей вздрогнул.

– Послушайте, доктор Форрестер, вы больны... – начал он, но видя, что Форрестер поднялся, громко крикнул: – Силк!

Силк отбросил наушники и, словно черная молния, ворвался в пещеру. Свет мощной лампы отражался в его стеклянном глазу. Увидев бандита. Нона закусила губу.

– Вы останетесь здесь, доктор Форрестер, – Линдсей вскочил со стула. – Я не хочу применять силу, но я буду вынужден использовать ее, если вы откажетесь от сотрудничества. Вы не уйдете отсюда до тех пор, пока не раскодируете формулу!

Форрестер перевел взгляд на Силка. И некоторое время с интересом изучал его злобное, порочное лицо.

– Так вот каков он, ваш подручный, которым вы хвастали. И что, есть еще такие?..

– Да. Кроме этого имеется и другой, который давно собирался заняться девушкой. Мне весьма жаль, но вы вынуждаете меня, доктор. Будьте же благоразумны, расшифруйте формулу и – забудем об этом инциденте.

– Мисс Джакси и я уходим, – сказал Форрестер. – Вы полагаете, что я слишком самоуверен? Тогда я скажу вам следующее. Когда мне начали угрожать в Вашингтоне, я понял, что в любой момент могу быть похищен, и тогда под пыткой у меня вырвут секрет формулы. Пришлось принять меры предосторожности. С тех пор у меня всегда с собой ампула с цианистым калием. Сейчас она у меня во рту... Стоит раскусить ее, и я моментально умру. Если вы попытаетесь помешать мне, я так и сделаю. Понятно?

Силк было двинулся вперед, но Линдсей остановил его жестом. Форрестер остался совершенно спокойным.

– Я вам не верю, – неуверенно сказал Линдсей. Его лицо побледнело. – Вы блефуете, доктор Форрестер.

– Как бы не так, – улыбнулся Форрестер. – Это простой физический эксперимент. Живой я стою от трех до пяти миллионов долларов, мертвый – ноль. Слушая вас, изучая вас, я понял, что главное для вас – деньги. Я знаю, вы не колебались бы ни секунды, чтобы вырвать у меня секрет формулы любыми изощренными пытками. Но вы боитесь, что я умру, унеся свою тайну в могилу. Вы не допускаете даже самой мысли об этом. Сейчас мы уйдем. Если вы попытаетесь меня задержать, вам придется смириться с потерей миллионов долларов. У вас жесткий выбор.