Джеймс Чейз - Фанатик

Тин-Тин вздрогнул.

– Конечно. Мы с ней хорошие друзья.

– Она была пьяна вчера вечером?

– Пьяна? Нет, конечно. Так, немножко выпила, но пьяна не была. Что с ней случилось?

– Она свалилась с набережной. Разбила голову... Умерла.

Тин-Тин съежился.

– Она умерла?

– Да... умерла.

Печаль появилась в больших черных глазах бармена. Лепски отвернулся. Некоторое время Тин-Тин невидящим взглядом смотрел на потертый коврик и свои босые ноги. Затем шумно вздохнул.

– Значит, такова была ее судьба, сэр. Она умерла сегодня... Другие завтра. Надеюсь, Бог будет милостив к ней.

– Я тоже надеюсь на это. – Лепски допил кофе. – Что ты знаешь о ее друге... Фреде Льюисе?

– Немного. Он практически не пат. Придет и сидит целый вечер, не сводя глаз с Дрены. Этот парень был по уши влюблен в нее. Все видели – как он говорит, как ходит... Глаза даже светятся. Да, он был без ума от нее.

Лепски пододвинул пустую чашку к Тин-Тину.

– Не нальешь ли еще? Прекрасный кофе.

Польщенный Тин-Тин поднялся и наполнил чашку.

– Рад, что вам поправилось. Я и сам считаю, что кофе получился на славу.

После паузы Лепски сказал:

– Странная парочка... Санитар из клиники и девица из клуба.

– Что тут странного? – Тин-Тин покачал головой. – Ничего странного. Люди влюбляются друг в друга. Такое часто бывает.

– Она выпивала?

Тин-Тин нерешительно глянул на Лепски.

– Немного. Вы же знаете, что за жизнь у девочек в клубе. Вот и приходится расслабляться. Да, она выпивала.

– Она не могла сама броситься в воду? Ну, скажем, была чем-то разочарована...

– Разочарована? – Зубы Вашингтона блеснули, как клавиши рояля в полутьме. – Вот уж чего бы не сказал! Наоборот. В последний раз, когда мы говорили, Дрена похвастала, что покупает ресторан. Да, она, может, и была немного навеселе, но вполне счастлива. Нет, не стал бы человек бросаться в воду, имея такую перспективу.

– А что она говорила о ресторане?

– ну, вы же знаете девушек, у них рот не закрывается. Она похвасталась мне, что покупает «Чайку», третьеразрядную забегаловку на Истерн-Пойнт. Сказала, что покупает заведение вместе со своим другом, что в клубе сегодня в последний раз. А клуб наш ругала последними словами. – Вашингтон вздохнул. – Конечно, была немного выпивши... И вот теперь ее нет.

Лепски знал этот ресторан и его владельца Джеффа Хоукинса. Он также знал и то, что Джефф хочет продать заведение. Дело принимало интересный оборот. Лепски поднялся.

– Тин-Тин, – сказал он, – извини, что пришлось разбудить тебя. Можешь отправляться обратно в постель.

– Дрена приглашала, чтобы я зашел к ней, – печально сказал ямаец. – Возможно, она была пьянее, чем казалась?

– Да. Иди досыпай и спасибо за кофе... лучший кофе, который я пил в этом году. – Лепски ничуть не кривил душой.

Он покинул комнату и, прыгая через две ступеньки, выбежал на залитую солнечным светом улицу, и побежал в порт. Яхтсмены-любители уже готовили свои лодки к утренней прогулке. Лепски подошел к патрульному Лоусону, охранявшему забрызганный кровью катер.

– Ребята из отдела по расследованию убийств будут здесь с минуты на минуту. Пока не осмотрят лодку, ничего не трогать. Ясно?

– Да, сэр.

Лепски сел в машину и поехал по набережной в направлении ресторана «Чайка». Остановив машину, он вышел и кинул презрительный взгляд на убогое заведение.

Стучать в дверь пришлось долго; наконец ему открыли. Открыл Джефф Хоукинс, пожилой мужчина в грязном, некогда белом купальном халате и сандалиях на босу ногу.

– Во имя любви к Богу! Да это же шеф полиции Лепски! – воскликнул он.

– Пока еще нет, – отозвался польщенный Лепски. – Как дела, Джефф? Давненько не виделись.

– Я спал. Какие-нибудь неприятности?

– Если бы ничего не случалось, я бы сидел без работы, – сказал Лепски, проходя в полутемный зал. В ресторане было грязно. – Включи свет.

Хоукинс зажег верхний свет. Со второго этажа раздался визгливый голос: жена спрашивала, кто пришел. Хоукинс рявкнул, чтобы она заткнулась, "и наступила тишина.

Облокотившись о стойку, Лепски разглядывал Хоукинса. Тот еще не совсем проснулся и осоловело водил глазами.

– Хотите кофе, капитан?

– Нет. Как я слышал, ты собираешься продать свое заведение?

Хоукинс сразу оживился.

– Уже продал. Эта маленькая танцовщица из клуба «Гоу-гоу». Дрена Френч. Она купила у меня заведение за семь тысяч долларов. Ха! Как я рад, что расквитаюсь с долгами!

Хмурое выражение появилось на лице Лепски. Заметив это, хозяин встревоженно спросил: