Владимир Колычев - Корысть на пьедестале

– Моя жена?! – напыжился Брюсов. От сильного внутреннего напряжения у него побагровела шея, а на лбу выступила вена. – При чем здесь моя жена?

– Ну как же! Она пригласила Кузьмина к себе на квартиру, а когда он пришел, снайпер был уже на позиции. Получается, ваша жена заманила Кузьмина в ловушку?

– Моя жена никого никуда не заманивала. И о снайпере она не знала!

– А вы?

– И я не знал!

– Ничего, скоро все прояснится. Допросим вашу жену…

– На надо трогать мою жену! – встрепенулся Брюсов. – Она здесь точно ни при чем!

– А вы, значит, при чем?

– Она ничего не знает! И ей не нужно ничего знать!

– Чего не нужно знать? Вы, Михаил Севастьянович, продолжайте, раз уж начали. Ваша жена не знала, что вы пытались свести счеты с Кузьминым?

– Не знала!

– А вы сводили?

– Сводил! – Брюсов опустил голову на грудь.

– К первому покушению на Кузьмина вы не имели никакого отношения? – воодушевленный признанием, вернулся к самому началу Савилов.

– Нет, не имел. Василиса сделала все без меня…

– И Горбушина она должна была натравить на Кузьмина без вашего участия?

– Должна была. Но не натравила.

– Тогда вы сами организовали покушение, а под удар подставили Горбушиных.

– Да, организовал. Да, подставил.

– Но Кузьмин остался жив, поэтому вы помогли Кирикову освободиться.

– Вы все знаете, зачем говорить? – скривился Брюсов.

– И чем Кузьмин вам так не угодил?

– Он был мужем моей жены, этого вполне достаточно! Во всяком случае, для меня!

– Вы так любите свою жену?

– Да, люблю! И если ты, майор, сунешься к ней со своими грязными руками, я тебя с того света закажу! – брызгая слюной, в бешенстве заорал Брюсов.

Он не просто переживал за свою жену, а сходил по ней с ума. Он готов был убивать ради нее. И убивал.

Глядя на Брюсова, Савилов подумал о том, как бы отменить встречу с его женой. А действительно, зачем ему говорить с ней? Он узнал имя организатора преступления, которое раскрывал, получил признательные показания, и не нужна ему Олеся Брюсова. А ее причастность к последнему покушению на Кузьмина пусть доказывает следователь…

Сначала было слово. Не греши – не прелюбодействуй, не желай жены ближнего своего. Лучше выколи себе глаз, чем грязно смотреть на женщину… Слова он не понял, глаз себе не выколол, с женщинами блудил, поэтому и последовало предупреждение свыше… Сначала слово, потом предупреждение, и, наконец, появился сам ангел.

Олеся вошла в палату с ангельской улыбкой на лице, в ореоле сияющей красоты. Она отогнала демона в лице очаровательной девушки, которая кормила его с ложечки. Сам дьявол послал ему во искушение эту прелестную шатенку с зелеными, как у ведьмы, глазами. Но появился ангел, и тьма расступилась. Олеся сама взяла тарелку с кашей, подсела к его кровати.

– Бедный!

Валентин пожал плечами. А это как сказать! Врачи не давали ему никаких шансов, в лучшем случае обещали ему судьбу идиота, а он выжил – в себя пришел, и ум у него ясный. Голова постоянно болит, перед глазами все плывет, тошнота одолевает – есть не хочется, но ничего, он держится, не сдается. Речь не очень внятная, зато восприятие вполне адекватное. Провалы в памяти случаются, галлюцинации вернулись, но сейчас все в порядке. Олеся ему не мерещится, он точно это знает.

– Я так за тебя переживала, – вздохнула она.

– Все хорошо.

– Все хорошо? Да, все хорошо…

– Я заговоренный.

– Заговоренный?

Он плохо выговаривал слова, и Олесе приходилось переспрашивать, но это его ничуть не коробило.

– Да, ты заговоренный… А я такая дура! – Олеся приложила пальцы к вискам, качая головой. – Как подумаю, что это все из-за меня!

– Да, мне говорили…

– Говорили?! Что из-за меня?! Да, из-за меня… – вздохнула она. – Но я же не знала, что Миша выслеживает и тебя, и меня. Знаешь, за что он хотел тебя убить? За то, что я любила тебя. Тебя любила, а с ним просто жила…

– Любила, – кивнул Валентин.

Он очень хотел в это верить. Да и как не верить, если Олеся ангел, над которым он посмел надругаться. И бросил ее, и при разводе сильно обидел. С тех пор его беды и начались. Сам Бог карает его за Олесю…

– Он это знал и ревновал… Ладно, если бы просто ревновал…

– Миша правильно все сделал, – неожиданно сказал Кузьмин.

– Правильно? – Олеся оторопело глянула на него.

– Я не должен был тебя бросать… Ни тебя, ни Василису, – вздохнул он.

И за Василису ему отомстили, и за Олесю. У него уже был следователь, он рассказал, как было дело. И на участие Олеси намекнул, спрашивал, не могла ли она быть заодно с мужем… А как Олеся могла быть заодно с Брюсовым, если она любила Валентина? Нет, не могла, это исключено…