Владимир Колычев - Корысть на пьедестале

– Не знаю. Подошел какой-то мужик, так, мол, и так, тебя нужно встретить, разместить… – Шмелев замолчал, собираясь с мыслями.

– Дальше что?

– Ну, и все.

– А огород зачем городишь? Какой-то мужик подошел! Если «мочить» меня не собирался, зачем какого-то мужика выдумываешь?

– Так не выдумываю!

– Не выдумываешь. Был мужик. И ты его знаешь. Он тебе отмашку на меня дал. «Замочить» ты меня хотел, за этим и приехал. Погрузить меня в машину и увезти… Сам вас в машину сгружу и увезу. А в лесу пристрелю, как псов поганых! Оксана, ты мне поможешь?

– Помогу!

– Видишь, помогает мне Оксана. Не верит она в твою доброту. И в квартиру твою не верит. Не будет ей квартиры, так же, как и меня, в расход выведите!

– Да нет! Оксана, это уже твоя квартира! Оксана, ты не верь ему! – в надежде на ее поддержку взвыл Шмелев.

– А документы? – спросил Сергей. – Покажи документы на квартиру, тогда поверим.

– Ну, сейчас их у меня с собой нет, но я могу привезти. Там уже на тебя, Оксана, все оформлено!

– А за что ей квартира? За какие подвиги? За то, что со мной помогла справиться?

– Кто сказал? – встрепенулся застигнутый врасплох Шмелев.

– Как же ты меня достал! – Сначала Кириков закатил рукава, сгущая и без того черные краски, затем ударил – раз, другой.

Хлюпнул разбитый нос, хрустнуло в челюсти, затрещали зубы. Шмелев просил пощады, но Сергей его не слушал. Он не бил, казалось, а убивал.

На этот раз Шмелева пришлось приводить в чувство. Оксана принесла склянку с нашатырем, ватку, от острого запаха Шмелев чуть приоткрыл глаза.

– Когда я спал, ты заходил ко мне в комнату и вышел с какой-то коробочкой. Что это за коробочка?

– Какая коробочка?

Сергей даже не разозлился, он просто поднял руку, собираясь опустить кулак ему на голову.

– Патроны там были! – дрожащим голосом проговорил Шмелев.

– Какие патроны?

– Ну, от винтовки…

– Зачем?

– Не знаю… Знаю только, что их отнесли в Демидку, ну, в дом, где ты жил… Я отнес…

– Зачем?

– Я же говорю, не знаю… Мне сказали, я сделал…

– Кто сказал?

– Ну, шеф у меня есть, он говорит, я делаю…

– Шеф на кого работает?

– Не знаю.

– Значит, ты патроны дал мне в руке подержать? Что это, подстава? Кого убили?

– Ну, этого я не знаю…

– А убили?

– Ну-у… Мне об этом не говорят. Я человек маленький…

– Ну что, разомнемся? – Кириков покрутил шеей, поиграл плечами, оттянул руку назад.

– Кузьмина убили! – не выдержал Шмелев.

– И на меня свалили?! Ну, ты и сука! – Сергей едва сдержал порыв злости, опустил кулак, вжимая его в диван.

– Я-то здесь при чем? Мне сказали, я сделал!

– Кто сказал?

– Ну, шеф мой!

– Имя! Фамилия!

– Котов!.. Котов Иван Васильевич!

– Это ты сейчас придумал?

– Да нет, не придумал…

– Значит, все сказал, что знал?

– Все!

– Ну, тогда поехали! Хоронить тебя будем!

– Как хоронить? – икнув от страха, пробормотал Шмелев.

– А как положено… Как положим тебя, так и похороним…

– Так нельзя!

– А как можно?

– Ну, мы бы могли договориться.

Кириков покачал головой, с насмешкой глядя на свою жертву. Нет, деньгами он не возьмет, квартирами тоже, купить его можно только правдой. Кто-то подставлял его под убийство Кузьмина, и он должен знать имя этого человека. И если Шмелев не признается, он точно его закопает…

Пыльные, замшелые стены сдвигались, и без того низкий потолок с треском опускался, с него сыпалась штукатурка, пыль разъедала глаза. И бежать некуда, везде тупик. А коридоры все уже и уже, еще чуть-чуть, и Василиса застрянет в них, потолок прижмет ее к полу и придавит. Она уже потеряла надежду, упала духом, тело содрогалось в истерических рыданиях, но все-таки продолжала бежать по лабиринту. Бежала, пока не увидела дверь с воткнутым в нее топором. Ручки не было, пришлось хвататься за топорище, тянуть его на себя. Дверь открылась, но за ней она увидела майора Савилова и в панике бросилась обратно.

И снова Василиса бежала по узким коридорам, пока не увидела дверь с железной, докрасна раскаленной ручкой. Она готова была схватиться за эту ручку, но дверь вдруг открылась сама. И снова она увидел улыбающуюся физиономию Савилова.

Она вскрикнула от ужаса и проснулась. Но перед ней снова стоял Савилов. Майор был в форме, на погонах сверкали звезды, на груди – значки. Мундир наглаженный, на брюках острые стрелки. И улыбался Савилов не угрожающе, как во сне, а добродушно, даже ласково. Эффектный мужчина, стройный, подтянутый. Но любоваться им Василиса не собиралась.