Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]

— Все утрясется, — успокоил я ее и, положив трубку, повернулся к Ренику: — Поехали.

— Куда?

— В поместье Марло.

Реник двинулся к двери, я — за ним.

Два детектива, дожидавшиеся в коридоре, вопросительно посмотрели на Реника.

— Пусть едут с нами, — предложил я.

Вчетвером мы спустились вниз и сели в патрульную машину. По пути никто не произнес ни слова.

— Дальше пойдем пешком, — сказал я, когда машина остановилась у ворот. — Я не хочу, чтобы он знал о нашем присутствии.

К дому мы подошли без десяти одиннадцать. В трех комнатах на первом этаже горел свет. Ночь выдалась душная, и двери на террасу были распахнуты настежь.

— Я иду первым, — прошептал я. — Вы — следом.

По ступенькам я поднялся на террасу. Прижимаясь к стене, прокрался к открытым дверям.

О’Рейли, в футболке и джинсах, развалился в шезлонге с высоким запотевшим бокалом в руке. Рея устроилась на кушетке. Она нервно курила.

Реник присоединился ко мне. Оба детектива держались чуть позади.

— Он блефует, — голосу О’Рейли недоставало уверенности. — Ты все увидишь сама. Держу пари, это болтовня.

— Скоро одиннадцать. Включи телевизор.

С террасы мы ясно слышали каждое слово.

О’Рейли поднялся, подошел к стоящему в углу телевизору, включил его, вернулся к шезлонгу, сел, отпил из бокала.

Показывали гангстерский фильм. Двое мужчин, в пистолетами наготове, караулили друг друга во мраке ночи.

Ровно в одиннадцать экран заполнила физиономия Фреда Хинсона.

— Мы прерываем передачу, чтобы сообщить вам последние новости о расследовании похищения Одетт Марло… — и он зачитал продиктованный мной текст.

На экране вновь появились гангстеры, а я затаил дыхание.

О’Рейли вскочил на ноги, расплескав содержимое бокала.

— Черт побери!

Он выключил телевизор и повернулся к Рее.

— В девять часов! Значит, у них еще нет ордера, иначе они не стали бы откладывать поиски до утра. Нужно ехать в аэропорт.

Я облегченно вздохнул. Риск оправдался. О’Рейли спрятал выкуп в камере хранения!

— Зачем? — обеспокоилась Рея.

— Зачем? — хмуро переспросил О’Рейли. — Как будто ты не знаешь. Если они найдут деньги, нам несдобровать. Я заберу их до обыска. Я, конечно, свалял дурака, оставив их в камере хранения. А мог бы догадаться, что полиция выкинет такой фортель.

Рея вскочила на ноги. Ее лицо побледнело, глаза мрачно сверкнули.

— Идиот, это же ловушка! Неужели Барбер предупредил бы тебя, если б не надеялся, что ты сам приведешь его к деньгам? А он скажет обо всем лейтенанту. И тебя тут же схватят.

О’Рейли провел рукой по волосам.

— Да, возможно, ты в чем-то и права, но придется рискнуть. Может, за деньгами съездить тебе? А я останусь в стороне.

— Я не поеду. Деньги они найдут, но ничем не докажут, что они наши.

— Тебе придется съездить, — лицо О’Рейли блестело от пота. — Чего ты так переполошилась? Они не посмеют остановить тебя. Откуда им знать, что ты приехала за деньгами. Они подумают, что ты просто забираешь чемодан.

— Я не поеду! — взвизгнула Рея. — Я не намерена лезть в западню. Пусть они подавятся этими деньгами. Я получу гораздо больше.

О'Рейли отошел на пару шагов.

— Знаешь, детка, если ты хочешь спасти свою шкуру, съезди в аэропорт. Обе пленки тоже там.

— Пленки? — Рея хищно сощурилась. — Какие пленки?

— Те самые… пленки, которые я взял у Барбера.

— Но ты же говорил, что уничтожил их!

— Не ори! Я их сохранил.

Последовало долгое молчание.

— Ты лжешь! — прохрипела Рея. — Тебе нужны деньги. Ты просто хочешь, чтобы я привезла тебе деньги.

— Слушай, детка, это твои похороны, а не мои. Я говорю тебе — пленки в чемодане с деньгами. Да, я признаю, что сглупил. Барбер облапошил меня. Он сказал, что, если я уничтожу пленки, ты сможешь в любой момент отделаться от меня. Поэтому я поехал в аэропорт и положил их в чемодан с деньгами. Я собирался подарить их тебе на свадьбу. Выкручиваться придется тебе. Я-то чист, а пленки доказывают твою вину. Поезжай в аэропорт и быстро привези их сюда.

— Ты дьявол! — злобно прошипела Рея. — Тупой, безмозглый дьявол!

— Ты теряешь время. Если ты не хочешь провести остаток дней в тюрьме, давай пошевеливайся.

— Я не поеду! Или ты едешь сам, или я говорю полиции, что ее убил ты! Я, возможно, и отсижу несколько лет, но ты угодишь в газовую камеру. Я расскажу все! Все! Ты меня слышишь? У меня твои любовные письма! Чистеньким тебе не остаться, так что отправляйся за чемоданом.