Николай Леонов - Плата за жизнь

— Старые анекдоты — признак отсутствия собственных мыслей, — сказал вслед Еланчуку Гуров.

— Ты от доброты не заболеешь, — пробормотал Еланчук тихо, чтобы товарищ его не услышал.

Гуров вернулся в свой кабинет и выяснил, что экспертиза установила: пуля, изъятая из стены в феврале, и пуля, убившая депутата в июне, были выпущены из одного и того же «вальтера».

Сообщив новость, Крячко взглянул вопросительно. Гуров кивнул и сказал:

— У нас есть шанс выйти на убийцу, если он учился в школе КГБ вместе с Исилиным.

— У меня список только одной группы.

— Надо будет, достанем списочный состав курса. Артем Ермаков возился с компьютером, не обращая внимания на разговор начальников.

— Опера звонили? Никто ничего не зацепил?

— Звонили. Пусто. Я, извини, Лев Иванович, распустил ребят по местам, надо меру знать.

— Молодец.

— Звонили с телевидения неоднократно, желают взять у вас интервью. Я объяснил, что вы человек занятой и вообще не по этому делу, а я, как ваш секретарь, гарантирую, что Лев Иванович Гуров по «ящику» выступать не будет. Видно, звонили по нарастающей — от замуборщицы до заведующей редакцией, просили вас позвонить, но я телефон не записал.

— Снова молодец. Присядем, покурим, пораскинем мозгами, или, как выражаются молодые, подобьем бабки.

— Надо их, Лева, иметь, а потом подбивать. Гуров перегнулся через стол, постучал пальцем по столу Крячко, сказал ласково:

— Станислав, не тяни, выкладывай, что тебе удалось раскопать.

— Подробно?

— Лишь самую суть.

— Не знаю, зачем покойный Исилин сидел в приемной Карасика, если они несколько раз обедали в отдельном кабинете ресторана.

— Станислав, ты гений!

— Учусь, дурные болезни заразительны.

— Как тебе удалось?

— Дедовским способом. Установил, где обедает Карасик, дальше и рассказывать нечего.

— Значит, связь Карасика с Исилиным установлена прочно. Полагаю, что эти два звена в центре цепи, один конец которой ведет к Белоусу, другой — к убийце.

— Возможно, но отнюдь не наверняка.

Зазвонил телефон, Крячко усмехнулся, снял трубку.

— Приемная. Здравствуйте. Полковник Гуров вернулся. Не знаю, у него люди. — Крячко прикрыл трубку рукой. — Лев Иванович, телевидение. Пошли их сам, не отстанут. — Он не убирал трубку от уха, ахнул. — Как? Неужели лично? Какой юмор, девушка, когда вы разговариваете с милиционером! Мы польщены, я доложу…

Гуров сидел напротив, подперев голову ладонью, улыбался, завидуя другу, который почти всегда пребывал в хорошем настроении. Крячко брякнул трубку на стол и сказал:

— Лев Иванович, ты хоть изредка «ящик» смотришь? у них есть ведущий, некто Александр Турин. — Он назвал известную фамилию, которая даже Гурову была знакома, мало того, данный тележурналист сыщику нравился.

Гуров взял трубку, сказал:

— Здравствуйте. Полковник Гуров у телефона.

— Здравствуйте, Лев Иванович. Мои девочки никак не могли вас отловить. Они объяснили вашему товарищу, что мы хотим пригласить вас на мою передачу.

— Я передачу пару раз видел, мне нравится, и вы, господин Турин, лично мне симпатичны, — ответил Гуров. — Я благодарен за внимание, но вынужден отказаться.

— Лев Иванович, вы, видимо, не поняли. — Турин говорил мягко, хорошо поставленным голосом. — В моей передаче с удовольствием участвуют президенты.

— Обязательно. У президентов такая профессия. Турин искренне расхохотался.

— Вы считаете, президент — это профессия?

— Я никак не считаю, сказал, и все, — Гуров сдерживал раздражение. — Моя работа, уважаемый телеведущий, связана с некоторым риском, я не хотел бы, чтобы и фамилия моя упоминалась. А откуда вы ее узнали и данный номер телефона?

— У нас большие возможности. Лев Иванович. Простите, но вы же не выдаете свои источники информации.

— Пользуйтесь своими возможностями и источниками аккуратнее. Я вас прошу больше сюда не звонить и имя мое нигде не упоминать.

Гуров понимал, что ведет разговор неправильно, с телевизионщиком не следует конфликтовать, надо встретиться и выяснить, кто назвал полковника Гурова, почему популярной передаче понадобился полковник милиции, и многое другое. И, словно отвечая на мысли Гурова, сидевший напротив Крячко сказал:

— Ты не великий сыщик, а самолюбивый дурак.

— Лев Иванович, у меня для вас есть информация, которую не стоит обсуждать по телефону. Давайте встретимся, поговорим, возможно, вы измените свое отношение к телевидению.

— Я уже говорил, что мне нравится ваша передача, я встречусь с вами с удовольствием, только не перед камерой.