Николай Леонов - Плата за жизнь

Телевизионный ведущий Александр Турин вывел свой «Мерседес» на проспект Мира, лукаво взглянул на сидевшего рядом Гурова и сказал:

— То вас днем с огнем не разыщешь, то вы, словно нечистая сила, материализуетесь из воздуха.

— Профессия… — ответил Гуров и, глядя в жизнерадостное лицо телезвезды, понял, тот еще не знает о смерти Ирины. — Припаркуйтесь где-нибудь в сторонке.

Когда машина остановилась, Гуров равнодушно спросил:

— Постарайтесь вспомнить, во сколько часов вы вчера приехали к Ирине?

— Лев Иванович, неужели ревнуете? — Турин обаятельно улыбнулся.

— У нее никого не было? — спросил Гуров.

— Я квартиру не обыскивал! — Телезвезда начинал раздражаться. — Вы следите за мной или за ней? Противно! Или привыкли?

«Визит не отрицает. Говорить о смерти или подождать?» — размышлял Гуров.

— Александр, помните, я обещал, что, если у меня появится сенсация, вы о ней узнаете первый?

— Помнить и верить — понятия разные, господин полковник.

Гуров рассматривал свои пальцы, как разглядывает свои пальцы женщина, решая, делать ей маникюр или можно подождать, и думал о том, почему парень зашел к Ирине, а не к ее сестре, за которой ухаживал? Тем более что близкая женщина назавтра уезжала. А если, зная о близости Ирины и сыщика Гурова, парень умышленно сообщил женщине секретную информацию и посоветовал внимательно посмотреть программу теленовостей?

— Простите, но я деньги получаю за работу. — Турин взглянул на часы.

— Вчера видел вас в вечерней передаче, выглядите превосходно, говорите недурственно, а содержание… — Гуров пожал плечами. — Вы материал отбираете сами или этим делом занимается режиссер, а вы лишь озвучиваете?

Турин потупился или сыщику показалось?

— У вас отвратительная манера не отвечать на вопросы и резко менять тему разговора. — Турин взглянул вызывающе.

— Профессия… — Гуров старался удержать взгляд собеседника. — Вы во время работы тоже всегда спрашиваете и никогда не отвечаете.

Тележурналист вынул ключи из замка зажигания, поигрывая брелоком, явно начал нервничать. «Кажется, я угадал, — решил Гуров. — Парень через Ирину решил мне что-то передать, теперь раскаивается, не знает, на чьей я стороне. А если он ведет на свой страх и риск журналистское расследование? Некто решил использовать телезвезду, приоткрылся, прощупывая парня? И тот решил вести двойную игру?»

— Все, нас вырубили из эфира, мне надо ехать по своим делам. — Турин вернул ключи на место, включил зажигание.

— Это вряд ли, парень. Сначала ты отвезешь меня назад, к моей машине.

— Со мной министры разговаривают на «вы»…

— Я не министр, а обыкновенный мент. Давай-давай, крути направо. Ты, Саша, как все нормальные пацаны, в детстве играл в казаки-разбойники? Хочу тебе напомнить, что детство кончилось, а разбойники остались. Сегодня утром они убили Ирину, с которой ты беседовал вчера вечером.

Турин остановил машину так резко, что едущие позади взорвались возмущенными сигналами, а самый возмущенный выскочил из-за руля и подбежал выяснять отношения.

— Двигай, Саша, могут морду набить. Я человек тренированный, а твое лицо чуть ли не национальное достояние.

Турин включил передачу. «Мерседес», машина не слабая, легко уехала от преследователей и через несколько минут остановилась рядом с «Жигулями» Гурова.

— Как убили? Почему? Кто? Когда? — Турин попытался схватить Гурова за лацкан пальто, но сыщик перехватил протянутую руку, подвернул кисть.

— Наехали «КамАЗом», в девять двадцать утра. Дешевый наемник, который сейчас вряд ли жив. А почему? Это мы поймем, когда ты расскажешь, что конкретно ты сказал Ирине вчера вечером.

— Вы уверены, Лев Иванович?

— Обязательно.

— Еще до нашей первой встречи один человек рассказывал мне о вас.

— Кто, если не секрет?

— Пожилой человек, сейчас пенсионер, когда-то вы работали под его началом. Он просил меня не называть его имени. Он говорил о вас только в превосходной степени. Что вы за всю его долгую службу в органах ну самый-самый, просто нет слов. Я хотел сделать передачу об этом человеке, он отказался, утверждая, что говорить стоит только о Леве Гурове.

Гуров рассмеялся. Он давно понял, Турин встречался с Константином Константиновичем Турилиным, генералом на пенсии, с которым Гуров проработал более десяти лет. А уж когда услышал, что инкогнито называет полковника Гурова Левой, не выдержал:

— Хорошо, будем живы, мы с тобой сделаем передачу об этом человеке. Теперь рассказывай. Повторяю, что детство кончилось, а разбойники остались.