Николай Леонов - Плата за жизнь

— Дорогой Лев Иванович, желаю тебе здоровья. Сколько бы ты ни грешил, добра ты совершил значительно больше, чем зла. Если бог есть, он видит! С Рождеством тебя! Да сопутствует нам удача!

— Госпожа Удача! — поправил Гуров. — Не понимаю, почему ты о Рождестве говоришь? Я всегда считал, что Рождество после Нового года, седьмого января, кажется.

— А вся Европа отмечает сегодня, двадцать пятого декабря, — ответил Крячко.

— Давай, как в Европе, — согласился Гуров. — Главное, чтобы сопутствовала удача.

— Ты лучше поспи, приведи себя в порядок и позаботься о госпоже. Когда ты в форме, у тебя здорово получается.

Сыщики дружно сплюнули через левое плечо, рассмеялись и пошли спать.

Как и предсказывал Крячко, утром Гуров поднялся уверенный, решительный и злой. За завтраком Станислав лишь взглянул на него, согласно кивнул и сказал:

— Ну, а теперь мы поглядим, кто кого или, как говаривали в детстве, «кто у нас выше на стенку писает?».

— И где ты откапываешь подобные выражения?

— Из детства, шеф, исключительно из детства. У меня память хорошая. С чего начнем?

— Нормально начнем, поедем на службу.

Когда они вошли в кабинет, Артем уже возился с компьютером.

— Здравия желаю! — Он привстал.

— И тебе хорошего аппетита, — ответил Крячко. Гуров молча пожал парню руку, прошел за свой стол, сказал:

— Закрывай свою технику, я тебя, парень, перепрофилирую. Пару дней побегаешь по городу, мне нужен никому не известный оперативник.

— Как скажете, Лев Иванович, боюсь, толку от меня будет мало, я ведь оперативному делу не обученный.

— Все академики учились читать, так что не боись — непосильного я на тебя не нагружу.

Гуров решил обострить ситуацию, больше не выжидать и перейти в наступление. В позиционной борьбе на выигрыш рассчитывать глупо. У тебя одна голова, у противника несколько, вооружены они получше, если они тебя не прихватят в одной ситуации, обязательно прихватят в другой. Надо их заставить суетиться, нервничать, тогда с их стороны возможна ошибка. Главное — выяснить, что конкретно они задумали, и начать драку, а там видно будет.

Станислав Крячко работал за своим столом, делая вид, что все происходящее в кабинете его совершенно не касается. Он понятия не имел, что задумал Гуров. Главное, Крячко удивляло, что в напарники друг берет мальчишку, без знаний, без опыта. Как казалось Станиславу, Гуров и относился к Артему с прохладцей, вроде бы даже не очень и доверял ему.

— Я готов. — Артем Ермаков одернул пиджак, вытянулся.

Гуров сидел за своим столом, задумчиво смотрел в окно, затем, приняв решение, сказал:

— Мы большие и очень умные, но береженого и бог бережет. Тебя-то, мальчик, не тронут, а мне следует перестраховаться, написать завещание. Садись на место, заряжай свой дьявольский аппарат, я тебе продиктую.

Значит, так, — Гуров закурил, взглянул на сидевшего напротив Крячко, и ему почудилось, что в ясных голубых глазах друга поблескивают огоньки, словно черти водят хороводы. — В Прокуратуру России, — начал диктовать Гуров. — Редакторам газет «Известия», «МК», «Литературная газета»… — Неожиданно он замолчал, в сомнении потер подбородок, спросил: — А ведь все это в памяти машины остается?

Артем, копируя Гурова, пожал плечами и ответил:

— Обязательно, господин полковник! Однако дискету можно изъять.

— Можно. — Гуров поморщился. — А хранить ее где, да и в конце концов и тебе раньше времени лишнего знать необязательно. Чего губу отвесил? — усмехнулся Гуров и кивнул на Крячко. — Вот полковник, не знает и знать не хочет, потому как любит себя, семью и никуда не торопится. Сотри все к чертовой матери. Жди, я недолго. Я сам все в одном экземпляре изготовлю, отпечатаю и до времени припрячу.

Гуров вышел. Крячко отвернулся к окну, боялся, что усмешка его выдаст. Он понял: Лева все это время валял дурака. Зачем, почему — непонятно. Полковник Гуров старший, а с горки виднее.

Гуров за рулем, Ермаков рядом катили, не спеша по Бульварному кольцу.

— Вчера технари с моей машины сняли «маяк», — объяснял Гуров. — Значит, некто очень интересуется моей скромной персоной. В такой толчее, — он глянул в зеркало на поток ползущих машин, — не разберешь, есть кто за нами, нет ли. Мы сейчас слегка проверимся, но если нами интересуются люди серьезные, то все наши проверочки лишь дамские шалости.

Асфальт покрыл толстый слой жидкого снега, водители обменивались короткими гудками и были не по-русски вежливы. Подъезжая к Трубной, Гуров увидел прогал в сплошном потоке, непрерывно сигналя, нарушая все правила, бросил машину вперед, сопровождаемый матом и визгом тормозов, развернулся и двинулся назад, к Петровке, проскочил Пушкинскую, свернул на Тверскую, у светофора пришлось притормозить.