Адам Сен-Моор: Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]

А вот начиная с Порт-Майо, следовало быть более внимательным. Здесь начиналась приграничная территория; при определенном везении тут можно было заметить синекожего дикаря, прячущегося за забором или в подъезде, а то и парочку захватчиков-инопланетян, присматривающихся, как бы закрепиться в этом районе. Такое случалось редко, но все же случалось.

— Дорогой Жорж, — заговорила мисс Дороти. Ее мелодичный голос всегда восхищал Жоржа. — Вы не забыли о том, что в восемнадцать часов у вас урок тенниса в Ресинг-клубе?

Игра в теннис очень нравилась Жоржу, а вот своего тренера, месье Демюйля, он недолюбливал. Высокий, гибкий, темноволосый, в присутствии мисс Дороти он становился похожим на распустившего хвост павлина. Хотя он всегда приветливо улыбался Жоржу, мальчик чувствовал, что учитель не питает к нему ни малейшей симпатии. Его интересовала мисс Дороти, но не Жорж. Поэтому Жорж нарочно играл плохо, чтобы позлить Демюйля, и не мог похвастаться успехами.

— Месье Демюйль… я не люблю его, — холодно заявил он.

— Но почему? — Мисс Дороти с любопытством взглянула на своего подопечного. — Ведь это очень приятный человек.

— Не сказал бы! — отрезал Жорж с презрительной гримасой. — Он противный и к тому же все время смотрит на вас.

Мисс Дороти звонко засмеялась и, обняв Жоржа, притянула его к себе.

— Мой дорогой мальчик, — сказала она. — Но разве он не имеет права смотреть на меня? На меня могут смотреть все.

— Только не так, как он, — буркнул Жорж.

Девушка задумчиво посмотрела на Жоржа; на ее губах появилась ласковая улыбка.

— Я должна вам сказать, что вы очень славный маленький мальчик, Жорж.

Неожиданно наклонившись нему, она поцеловала мальчика в высокий выпуклый лоб. Мисс Дороти очень редко целовала его, и Жоржу это очень нравилось. Его пальцы нашли руку гувернантки и сжали ее. Конечно же, когда-нибудь, когда он вырастет, он обязательно женится на мисс Дороти. И всегда будет защищать ее — это его долг, ведь мисс Дороти так молода и так мало знает о настоящей жизни.

«Бентли» подъезжал к воротам Саблон, ведущим в Булонский лес. Листва деревьев образовывала непроницаемый зеленый занавес. Здесь следовало быть готовым к самым серьезным вещам. Рука Жоржа непроизвольно сжала руку мисс Дороти. Ничего, он будет глядеть в оба.

Но Гюстав! Он снова не принял мер предосторожности! Как беззаботно он повернул направо, к Ботаническому саду, все еще не догадываясь, что за деревьями прячутся дикари. Прищурившись, Жорж заметил по меньшей мере три безобразные, ярко-синие головы, которые выглянули из кустарника и снова спрятались в нем.

По вине ненаблюдательного Гюстава Жорж не сможет сейчас расправиться с ними и выгнать их в страну синекожих. Но ничего, он разделается с ними на обратном пути.

— Остановитесь здесь, — приказал Жорж шоферу.

— Слушаю, месье, — ответил Гюстав и остановил «бентли» на обочине в тени деревьев.

Жорж открыл дверцу и выпрыгнул из машины.

— Всем оставаться здесь и не трогаться с места! Это опасно! — крикнул он и исчез в кустах.

Мисс Дороти с улыбкой проводила его взглядом. А потом вздохнула и закурила сигарету.

Сидевший в траве Тони проводил взглядом группу всадников, проехавших по соседней аллее.

— Тебе приходилось когда-нибудь ездить верхом? — обратился он к сидевшему рядом с ним крупному, толстому мужчине.

— Нет, — ответил Гран-Луи [1] Большой Луи (фр.). (Примеч. пер.) . — Не знаю почему, но я всегда побаивался лошадей. Черт знает, о чем думают эти твари.

— А я… мне хотелось бы попробовать, — мечтательно заявил Тони. В маленьком местечке, где он родился, лошади были редкостью. Во всяком случае крыс там было куда больше. Так что в юности он не занимался не только верховой ездой, но и вообще каким-нибудь видом спорта. Не назовешь же спортом часто заканчивающиеся поножовщиной драки между парнями из португальских и алжирских семей перед лицом давно привыкших к подобным разборкам, а потому наблюдавших за ними без особого интереса зрителей. Шрам на левой скуле Тони на всю жизнь остался воспоминанием об этой поре его жизни. Впрочем, он оставил куда больше отметин на лицах своих противников — в пылу схватки, часто теряя контроль над собой, шел напролом; даже более сильные и опытные бойцы побаивались отчаянного парнишки.

Неизвестно почему, но симпатии Тони всегда были на стороне португальцев. Португалкой была и его первая женщина, маленькая, худенькая девочка по имени Мануэла. Правда, душ принимала не часто, что не мешало ей быть славной девушкой в других отношениях.