Гарри Картрайт - Обвиняется в убийстве

Что касается утверждения защиты о каком-то сговоре, сказал Уилсон, то само предположение о том, что две бегущие в противоположных направлениях женщины, из которых одна была серьезно ранена, а другая спасалась бегством от смерти, могли вступить в сговор, "настолько противоречит здравому смыслу, что просто смехотворно". Защита раздула вопрос о противоречивых показаниях в отношении времени, продолжал Уилсон. Но объяснение этому вытекает из самих показаний Роберта Сохилла, который просто-напросто ошибся, пояснил Уилсон. Ведь Сохилл также показал, что, когда Бев Басе сидела у него в машине, она вынула сигареты и зажигалку, в то время как эти сигареты и зажигалка были потом обнаружены около дома № 4200 на Мокингберд". Что касается алиби, то Карин Мастер уже сама опровергла его тем, что ничего не сказала об этом большому жюри. Показания Уэйна Полка вряд ли нуждаются в опровержении. "Разве может кто-нибудь всерьез поверить, что он действительно хотел положить все эти растения и кусты к себе в рюкзак, сесть на мопед, а затем преспокойно отправиться домой? — воскликнул Уилсон, обращаясь к жюри. — Но если хотя бы один из вас все же верит Уэйну Полку, если хотя бы один из двенадцати испытывает разумное сомнение, тогда, конечно, Полк сделал свое дело".

С ответным словом защита поручила выступить сначала Майку Гибсону. Отметив, что обвинение вызвало 23 свидетеля, а защита — 44, он заявил, что в сумме своей их показания "выявили истинные черты и обнажили настоящее лицо Присциллы Дэвис. Вы только посмотрите на нее! — воскликнул Гибсон. — Все эти молодчики, вертевшиеся около нее… огромное количество перкодана… недозволенные наркотики. Присцилла утверждала, что ее отношения с У. Т. Рафнером носили чисто платонический характер, в то время как Рафнер назвал их любовными. Почему Рафнер так настойчиво добивался алиби для себя?" А потому, ответил Гибсон на собственный же вопрос, что хорошо себе представлял, кто действительно совершил убийство. Далее он свел воедино три на первый взгляд не связанные друг с другом показания и попросил присяжных взглянуть на них в комплексе. Первое: утверждение, что незадолго до убийства на руках у Стэна Фарра были крупные суммы денег. Второе: показания двух друзей Рафнера — Дэнни Макдэниелса и Дэвида Джексона — о том, что однажды они видели, как Присцилла открыла сейф и вынула оттуда пакетик с кокаином. Наконец, третье: убийца оставил пластмассовый пакет для мусора именно наверху, то есть там, где находится сейф. "Дэвид Джексон или какой-то другой убийца хотел залезть в этот сейф", — заявил Гибсон. Он вновь напомнил присяжным о том, что в доме у Присциллы проживало множество торговцев наркотиками и уголовников. "Через руки этой дамы и через ее дом проходило поистине феноменальное количество всевозможных снадобий", — заметил Гибсон и так покачал головой, словно сам не мог в это поверить.

Вынужденный выступать вслед за Гибсоном и перед Ричардом Хейнсом, Фил Бэрлсон решил придать своему заключительному слову сдержанный и лаконичный характер. Он напомнил жюри, что ни Бев Басе, ни Бубба Гаврел точно не знают, кто убил Стэна Фарра. Они знают лишь то, что произошло с ними, и могут лишь предполагать, что "тем человеком был Кал лен Дэвис". Что же касается Присциллы, то было бы просто неразумно предполагать, что она еще могла что-нибудь помнить после таких доз перкодана и алкоголя, все смешавших в ее мозгу. "Сколько раз вам приходилось слышать от свидетелей обвинения фразу: "Я уже не помню!" — воскликнул Бэрлсон. — Повторяю: от свидетелей обвинения, а не от свидетелей защиты". К тому же, добавил он, "тот факт, что обвинение никого не пригласило для опровержения показаний наших свидетелей, доказывает, что они давали правдивые показания. А это значит, что мы представили вам действительные факты". Присцилла заявила в присутствии присяжных, что, когда той ночью впервые услышала голос Бев Басе, донесшийся с подъездной аллеи, она подумала, что это Ди. "Почему же тогда, — поинтересовался Бэрлсон, — она не закричала: "Ди, убегай скорее!"? Она либо лгала, либо совершенно не думала о том, что ее дочери грозит опасность. Перед нами — женщина столь эгоистичная, столь пекущаяся лишь о собственном благополучии, что от нее можно ждать чего угодно". Бэрлсон еще раз напомнил о всех ложных показаниях, которые Присцилла дала в суде, и закончил выступление вопросом: "Если она хотела, чтобы вы поверили ей в одном [в том, что все это сделал Каллен] почему же тогда она не рассказала правды обо всем остальном?"