Гарри Картрайт - Обвиняется в убийстве

Когда присяжные вернулись в зал заседаний, Хейнс стал расспрашивать Присциллу о том, как она принимала предписанный врачами перкодан. При этом он хотел найти подтверждение своему предположению, что употребление этого препарата могло негативно сказаться на ее способности восстановить в памяти все события ночи со 2 на 3 августа. Присцилла сказала, что впервые стала употреблять перкодан в 1973 году, когда сломала ногу, катаясь на лыжах. Но тут же добавила, что в то время принимала препарат эпизодически, поскольку количество предписанного ей тогда перкодана ограничивалось 12 таблетками. Позже, однако, когда боль от раны, нанесенной Калленом, стала невыносимой, ее личный врач Томас Саймон и хирург Чарлз Креншоу, оперировавший ее в ту ночь, предписали ей принимать до 200 таблеток в неделю. — Вы знали, что длительное употребление перкодана может привести к пристрастию к нему? — спросил Хейнс. Присцилла ответила, что не знала.

Вопрос : И ни один врач вам об этом ни разу не сказал?

Ответ : Мне говорили, что можно пристраститься к экседрину, а о перкодане сказали, что он действует, как все другие лекарства и как алкоголь: если его принимать слишком много, могут возникнуть побочные явления.

Вопрос : Вам когда-нибудь говорили, что длительное употребление перкодана может вызвать пристрастие к нему?

Ответ : Мне никто не говорил, что я к чему-то пристрастилась. Ни раньше, ни теперь.

На этом судья Доулен объявил перерыв, и обвинители вместе со своей свидетельницей поторопились в одну из боковых комнат. Защита уже запросила выписки из регистрационных книг двух аптек в Форт-Уэрте. Хотя Присцилла и утверждала, что в течение нескольких месяцев до убийства принимала это сильнодействующее болеутоляющее средство лишь небольшими дозами, записи в книгах свидетельствовали о том, что с сентября 1975 по июль 1976 года она продлевала свой рецепт каждый месяц. К тому же рецепт был выписан не на 12 таблеток, как она утверждала под присягой, а на 50 и не на один месяц, а на одну неделю. Согласно записям, сделанным в книге, в течение одного лишь июля она получила шесть раз по 50 таблеток: 6-го, 12-го, 17-го, 23-го, 27-го и 28-го.

Тим Карри понимал, что своими вопросами о приобретаемых незаконным путем препаратах защита пока еще не нанесла по их свидетельнице сокрушительного удара, но опасался, что на более поздней стадии адвокатам Каллена все же удастся применить к ней "косвенный отвод свидетеля". Уже сейчас Хейнс вторгался в довольно опасную зону. Запрошенные им выписки из аптекарских книг, без всякого сомнения, докажут, что Присцилла получила такое количество перкодана, которого с избытком хватило бы на несколько человек.

— Вы действительно пристрастились к перкодану? — мягко спросил ее Карри. — Только говорите правду.

Присцилла, немного подумав, ответила: "Думаю, да".

— Тогда не надо лгать, — сказал ей окружной прокурор.

Когда после перерыва Хейнс возобновил допрос, Присцилла была уже готова смотреть правде в глаза.

Вопрос : Вы по-прежнему утверждаете, что никакого пристрастия к перкодану не испытывали?

Ответ : Нет, я этого не утверждаю. Я не хотела бы вводить присяжных в заблуждение.

Вопрос : Выходит, вы пристрастились к перкодану, не так ли?

Ответ : Да, возможно.

Вопрос : Разве вы не можете сказать точно?

Ответ : Это очень даже возможно.

Вопрос : Сколько таблеток перкодана вы принимали ежедневно?

Ответ : Из-за сильной боли от раны я принимала намного больше 100 таблеток в неделю.

Вопрос : Может быть, вы принимали более 200 таблеток в неделю?

Ответ : Возможно, эта цифра точнее. Я принимала по четыре таблетки каждые два часа.

Далее Присцилла пояснила, что ее врачи стали беспокоиться, как бы она не пристрастилась к перкодану, и в июле рекомендовали ей лечь в больницу, хотя как раз в это время в Амарилло происходил отбор присяжных. "Однако наступил момент, когда я уже больше не могла выносить боль, — сказала она, обращаясь теперь уже к присяжным. — Пришлось лечь в больницу. У меня появились спазматические боли в спине, из-за того что был зажат нерв".

На этом судебное заседание в тот день закончилось.

Между тем вокруг аффидевита, подписанного неким Джо Л. Кроу, развернулась настоящая битва. Он утверждал, что был свидетелем телефонного разговора, во время которого У. Т. Рафнер будто бы угрожал убить свою подружку Карми Грин, если та не согласится снабдить его алиби на ночь 2 августа 1976 года. Согласно его показаниям, Рафнер якобы сказал Карми Грин, что пристрелит ее как собаку, если та не подтвердит письменно, что в ту ночь находилась все время с ним. В аффидевите ничего не говорилось о том, кто такой Кроу и как ему удалось все это узнать. Обвинение заявило суду, что Кроу подслушал телефонный разговор, а это запрещено законом. Споры разгорелись также и вокруг аффидевита, подписанного Санди Гатри Майерс, в котором утверждалось, что Рафнер как-то угрожал убить и Присциллу, и Стэна Фарра. Доулен постановил, что все показания, касающиеся угроз и актов насилия, на данном этапе судебного разбирательства к делу не относятся. При этом, однако, он не исключил того, что впоследствии они все же могут оказаться весьма существенными. На этом основании он разрешил защите задавать вопросы о весьма бурных взаимоотношениях между Присциллой и Рафнером, но только в отсутствие присяжных.