Алексей Хапров - Аномалия души

— Да, и в самом деле, хватит… Уже уши вянут… Мало ему церкви, он ещё тут решил проповедовать… Не кафе, а дурдом… Психушки на него нет… Бармен, сделай погромче музыку!..

Хозяин «бистро» спасовал. Явно обрадовавшись возможности красиво завершить инициированную им же самим беседу, он вскочил со стула и виновато развёл руками.

— Ничего не поделаешь, воля клиента — закон. Договорим в другой раз.

«Богатырь» направился к барной стойке, а святой отец, тяжело вздохнув, засобирался домой. Он поднялся, взял свою газету, пожелал нам с Натальей хорошего вечера, вышел из-под навеса и скрылся за ближайшим поворотом.

Я сочувственно посмотрел ему вслед. Мне стало его жаль. Всё, что он говорил, представлялось мне разумным и интересным. Но место для подобных тем было явно не подходящее.

Я придвинулся к своей курортной знакомой и, понизив голос, спросил.

— А что это за история, которая с ним связана?

Моя спутница неодобрительно покосилась на галдевшую вокруг публику и наклонилась к моему уху.

— Несколько лет назад отец Агафоний решил провести ночь на Любавиной топи, чтобы проверить, правда ли всё то, что о ней говорят. Когда на следующее утро он вернулся из леса, на нём буквально не было лица: бледный, испуганный, осунувшийся. Поначалу он ни на какие вопросы не отвечал. Но, спустя несколько дней, всё же поведал прихожанам о том, что с ним произошло. По его словам, легенды о Любавиной топи — не выдумки. Там действительно по ночам бродят призраки. И он их не просто видел, он с ними даже общался. Причём, вступал в контакт чуть ли не с духом самой Любавы. После той ночи он сильно изменился. Стал более богопочтительным. Нет, он и раньше искренне веровал в религию. Но в его службах всё же было больше искусственности, обязательности, которую накладывал на него духовный сан. А сейчас его вера исходит из самого сердца. Она как бы есть его нутро. Естественно, эта история молнией разнеслась по всему городку. Но поверили в неё далеко не все. Многие откровенно крутили пальцем у виска. Отец Агафоний стал предметом насмешек. Сейчас всё это уже как-то поутихло, но тогда ему просто прохода не давали. Как он только смог это выдержать — ума не приложу.

— А как ты сама отнеслась к его истории? — полюбопытствовал я.

— Лукавить не буду, на веру не взяла, — призналась Наталья. — Но и приписывать ему белую горячку тоже не стала. Знаешь, я принадлежу к тому типу людей, которые пока не увидят — не поверят. А я, как и Михаил Григорьевич, ни призраков, ни какой-нибудь другой чертовщины пока воочию не наблюдала…

Мы гуляли до самого вечера, и вернулись домой лишь к сумеркам. Наталья пошла организовывать ужин, а я, чтобы не тратить время зря, решил привести в порядок покосившийся забор. Прибив к нему новые подпорки, и хорошенько закрепив их в земле, я устало опустился на траву и вытер выступивший на лбу пот.

Солнце зашло за горизонт. В воздухе повеяло ночной прохладой. Со всех сторон застрекотали сверчки. Находиться на улице было приятно, поэтому с возвращением в дом я не торопился. Обхватив руками колени, я поднял глаза и задумчиво уставился на звёзды. Тут до меня донеслись приглушённые голоса. Мимо проходили две старухи.

— Видала, Буцынская себе опять кавалера с курорта притащила, — произнесла одна. — Он к ней, вроде, как благоволит.

— Сбежит, — ехидно усмехнулась другая. — Так же, как и остальные. Как предъявит она ему свой сюрприз — так сразу и сбежит. Он, поди, ещё ничего не знает.

Бабки противно захихикали. Я насторожился…

Наступил последний день моего пребывания в Навалинске.

Мы встали, позавтракали. Наталья уехала по каким-то своим делам. Я же стал бесцельно слоняться по дому в поисках какого-нибудь занятия.

И почему всё хорошее так быстро кончается? Отпуск завершён, — утёк, точно песок сквозь пальцы, — и мне снова предстоит вернуться в своё серое, однообразное бытие: дебеты, кредеты, счёт-фактуры, накладные, брюзжание вечно чем-то недовольного руководства. Господи, как мне всё это надоело!

А может и вправду остаться у Натальи? Может действительно решиться на столь крутой жизненный поворот?

«Неужели тебе не опостылела такая жизнь? — убеждала меня накануне она. — Неужели ты не устал от одиночества? Переселяйся. Этому дому нужен хозяин. Вольёшься в мой бизнес. Почувствуешь свободу, достаток. Приобретёшь семью»…

Моё внимание привлекла запертая дверь. Почему моя курортная знакомая никогда не открывает эту комнату? Что она там прячет?