Хельга Графф - Одноклассники

Йес! Что и следовало доказать, а еще артачился, обзывался и ругался с нами, идиот несчастный, так ему и надо! В душе не было ни сожаления, ни сочувствия, только чувство мстительного злорадства.

– Как тебе не стыдно! – вступилась за обманутого лузера совесть.

«Начинается!» – подумала я, – сейчас другие нарисуются», и точно.

– Да уж, чем богаче человек, тем злее, – появилась на горизонте «добрая» душевная половинка. – Была бабуся как бабуся, а стала прямо Шапокляк, даже нет, Шапокляк у нее еще поучиться должна!

Надо же, придумала, с кем сравнить, да я и на старуху-то не похожа, тем более такую вредную! Почти молодая женщина и, как малыш Карлсон, в самом соку!

– Конечно, лишь бы насолить да наперчить и так несчастному человеку. Нет, чтобы поддержать его, купить ему дом, машину. Нет, лишнюю копейку потратить на друзей жалко, только под себя гребет, зараза! Видели, какие суперские полусапожки себе купила, а о несчастном друге даже не подумала! – завыла в унисон противоположная сторона.

– Между прочим, это даже не ее друг, а любовник!

– Бывший любовник, бывший, – тихо подсказала совесть.

– Какая разница, бывший-прибывший! Вот ведь бабы какие теперь пошли: даже любовников своих обеспечить не могут, не желают, хотя это их самая прямая обязанность! Имеешь любовника – готовься к расходам! – но по смыслу это звучало примерно так: «Хочешь мира – готовься к войне».

– Прямо грустно все это, и куда катится этот мир?! А ты-то что молчишь? – набросились они на совесть.

– А что я? – возмутилась моя защитница. – Я за Ольгу! Мы вместе против этого лоха дружим! Только злорадствовать, конечно, не стоит! Нехорошо это… некрасиво… особенно для бабушки, а так, в принципе, она права. Он же, этот сумасшедший, ее выгнал и обзывал вдобавок, как же ей не радоваться теперь. Месть – это дело, как Восток, тонкое!

– Подумаешь, обозвал и выгнал. Не убил же, не ограбил! – усмехнулись они. – Разве это сравнимо с проблемами, которые у него теперь?! Тем более, что возникли они по вине этой неблагодарной!

Ну-ну, интересно! «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…» – вспомнила я И.А. Крылова.

– Если бы она была нормальной и верной, он ехал бы сейчас верхом на коне, а не болтался бы где-то под хвостом, – посочувствовали они Алексею.

– Не радоваться надо его горю, а сразу же помочь! Прибежать по первому его зову с квартирой в зубах!

– А я ему и так все время помогаю, сколько же можно?! – возмутилась я и поинтересовалась: – И почему вы меня все время упрекаете?

– Мы не упрекаем, – сменили они обличительный тон на требовательный, – а наставляем тебя на путь истинный. Ты просто обязана его простить и помочь! Согласна с нами? – почему-то обратились опять не ко мне, а к моей совести и нашли в ее лице сторонницу.

– Конечно, согласна, об чем разговор! – воскликнула последняя.

Все, все против меня! Ни разу не могу сделать так, как хочу! И все же я решила вывернуться из-под санкций.

– Не буду я ему помогать! Сам наломал дров, хоть я его и предупреждала, вот пусть сам и выкручивается!

– Ну нет! С ней же нельзя нормально разговаривать, а надо как следует высечь! Сразу весь бабский гонор как рукой снимет, – разозлилась всегда лояльная ко мне половинка.

– Именно высечь и лучше розгами!

– Нет, ремнем!

– Нет, розгами!

– Нет!

– Да!

– Все, достаточно! – прервала их совесть. – Я Ольгу в обиду не дам! Ишь чего придумали! Добром надо добиваться положительных результатов, а не розгами и ремнями! Дуры вы, пошли, Ольга, – и мы вернулись с ней к действительности.

– Так как, Олечка, – вытащил меня из неприятной дискуссии Борис, – поможешь ему? Сам он обратиться к вам не в состоянии, ему очень стыдно за ту сцену, но может, ты сделаешь шаг ему навстречу?

Я молчала. Что тут скажешь? Понятно же, как всегда, сделаю. Этот чертов Алексей, наверное, до самой моей смерти от меня не отвяжется, несу его по жизни, как крест! Меня унижают, а я прощаю и вновь иду навстречу, ну никакой гордости! Унижение, видимо, мое пожизненное кредо! Мы пообщались с Борей еще с полчаса. За это время он несколько раз успел намекнуть, что всё еще испытывает ко мне чувства.

– Я всё время думаю о тебе, – мечтательно сказал он, – хотел бы быть рядом, но придется, вероятно, навсегда остаться холостяком, – закончил на миноре.

Покажите мне того мужчину, который бы этого не хотел! Всем нравятся богатые и самостоятельные женщины и хорошо бы, конечно, если бы имелась возможность постоянно запускать ручонки в их состояние, меняя машины, наряды и, в конце концов, образ жизни. Ведь совсем неплохо приютиться под мощным крылом жены-капиталистки, которая будет в натруженном клюве таскать благополучие и «бабки» в гнездо. А идеальным вариантом был бы тот, когда совсем не бедная женушка, желательно лет ста, смогла бы протянуть в «счастливой» семейной жизни лишь пару месяцев, отписав «любимому» муженьку все свое состояние! Вот тогда уже действительно жизнь для «безутешного» вдовца покажется раем: «Хочу – пью пиво, а хочу – водку!» Даже если бы я была тупой уродливой карлицей, но с приличным приданым, обязательно нашлись бы желающие отвести меня под венец, мечтая заграбастать мою свободу вкупе с моим же богатством! Всем своим видом я показала, что шансов у безлошадного «прынца» в отношении меня нет. С тем и расстались.