Илья Деревянко - Ухабы судьбы (сборник)

– В-вроде да!

– Отлично, а вот и твой друг.

Широким шагом к ним приближался Костров.

– Старец тебя примет, – с ходу выпалил бывший тренер. – Более того, он знал, что ты сегодня приедешь, – в голосе Кострова звучало некоторое удивление. – Можешь идти?

– Н-не знаю…

– Ничего, мы поможем. Эй, парень, давай вместе.

– Раз, два, взяли!..

– Оставьте нас, – тихо сказал старец, и Малинин с Костровым поспешно вышли из кельи. Старец был высок ростом, худощав. Изможденное, как на древних иконах, лицо обрамляла длинная седая борода. В глазах светилась бесконечная доброта. Вместе с тем в нем ощущались огромная внутренняя сила и несгибаемая железная воля.

– На тебе порча. Не бойся. При помощи господней ты от нее избавишься, но сперва исповедуйся.

Сорокин начал говорить. Слова лились легко, свободно. Алексей рассказывал даже о том, о чем сам давно забыл.

Внимательно выслушав его, старец совершил обряд отпущения грехов, затем, встав на колени перед иконами, принялся читать молитвы…

Госпожа Римма, обработав очередного клиента, решила сделать небольшой перерыв и, развалившись в кресле, закурила тонкую коричневую сигарету.

Ведьма находилась в прекрасном расположении духа. Напуск порчи на Алексея Сорокина прошел без сучка без задоринки. Выходит, зря она боялась. Теперь мальчишке точно конец. Шеф останется доволен.

Римма торжествующе ухмыльнулась, и тут внезапно горло сдавила невидимая петля. Ведьма захрипела, судорожно замахала руками, попыталась позвать на помощь, но голос не слушался. На губах выступила пена. Комнату заволокло тусклой красноватой мглой. Прямо перед Риммой появился один из повелителей [53] Бесов. . Черное, как сажа, козлоподобное лицо кривилось от ненависти.

– Безмозглая сука! – прорычал он. – Подставила, тварь! Ну я тебе покажу!

Из кельи старца Алексей Сорокин вышел совершенно здоровым.

– Ну как? – хором спросили ожидавшие снаружи Костров с Малининым.

– Отлично! – улыбнулся Сорокин.

– Что он сказал?

– Почаще ходить в церковь, исповедоваться, причащаться и никогда не снимать креста.

– Ты говорил ему об Апраксине? – поинтересовался Малинин.

– Да, – сразу помрачнел Алексей. – Сергей конченый человек. Невозможно спасти того, кто добровольно отдал душу врагу рода человеческого. Апраксин теперь полностью во власти нечистой силы и исключительно опасен для окружающих. Оказывается, он убил не только Савельева, но и какого-то парня на улице. Убил просто так, забавы ради…

– А насчет послезавтрашнего поединка ты посоветовался? – осторожно осведомился Костров.

– Да. Старец приказал вести бой честно и ни в коем случае не стремиться к убийству. Господь сам рассудит нас…

Пятого января тысяча девятьсот девяносто седьмого года тотализатор был переполнен до отказа. Хозяева рассчитали верно. Завсегдатаи, несмотря на степень протрезвления, явились все до единого да еще привели с собой друзей. Очередь к бару напоминала времена горбачевского сухого закона. «Три тысячи баксов на Апраксина…» – «Две штуки на Сорокина…» – «Апраксин из него котлету сделает. Натуральная машина смерти!..» – «Ха, держи карман шире!..» – перекрикивали друг друга хмельные голоса… Владельцы тотализатора, подсчитывая прибыль, радостно потирали руки: неважно, кто победит сегодня. Они так и так внакладе не останутся. Первым на ринге появился Апраксин, надменно оглядел беснующийся в пьяном восторге зал, слегка кивнул зрителям и уселся на табуретку в своем углу, с нетерпением поджидая противника. Сергей не сомневался в успехе. Правда, с госпожой Риммой встретиться не удалось. Секретарь сказал, что она уехала в командировку (на самом деле ведьма валялась в постели при смерти, бредила и ходила под себя). Но Апраксин об этом не знал, очень надеялся на помощь космических сил и время от времени любовно поглаживал полученный от Риммы нашейный амулет. Сорокина он встретил ненавидящим взглядом. «На куски разорву гада!» – мысленно повторил Сергей данное ведьме обещание. Наконец ударил второй гонг, возвещающий о начале схватки…

Выполняя указания старца, Алексей вел бой по-джентльменски и не наносил Апраксину смертельных ударов, хотя ему не раз представлялась такая возможность.

Жесткий апраксинский ёко-гери в грудь… мягкий уводящий блок… Прямой кулаком в подбородок… Алексей, развернув боком корпус, ушел в сторону и на мгновение очутился за спиной у провалившегося Сергея, но вместо того, чтобы врезать локтем в основание черепа (верная смерть), хлестнул раскрытой ладонью по затылку. Слегка оглушенный Апраксин злобно завыл.