Илья Деревянко - Ухабы судьбы (сборник)

Накинув халат, Алексей вышел в коридор и постучал в дверь матери, которая спала в соседней комнате.

– Мам, ты не спишь?

– Нет, сынок, заходи!

– Мам, где мой нательный крест, ну тот, которым ты меня в детстве крестила?

– Слава тебе, господи! – умилилась женщина. – Вспомнил наконец. Вот, держи!

– Спасибо.

Сорокин бережно повесил на шею простой медный крестик на кожаном шнурке.

– Ты как себя чувствуешь, мама?

– Сегодня хорошо.

Мать Алексея давно страдала гипертонией.

– Тогда сходи, пожалуйста, в церковь и принеси святой воды или Маринку пошли…

– Нет, нет, Леша, я сама…

Святая вода оказала на Сорокина поистине волшебное воздействие.

После первых же глотков на теле выступили крупные капли пота, голова прояснилась. Сердце стало биться не судорожными рывками, как раньше, а спокойно, размеренно. Температура упала к вечеру до тридцати восьми. Для Алексея сущий пустяк! Впервые с начала болезни он смог немного поесть. Мать в своей комнате читала благодарственные молитвы. А в двенадцать ночи объявился возбужденный Шевчук…

Убив Савельева и искалечив Синицына, Апраксин пребывал на седьмом небе от счастья, ощущал себя героем, сверхчеловеком. Упоенный одержанными победами, Сергей не задумывался о том, что противники были гораздо слабее его, зато с наслаждением вспоминал хруст ломающихся костей, хлещущую фонтанами кровь…

Эйфория длилась около двух часов, затем при воспоминании о Сорокине сменилась лютой злобой.

К тому времени Апраксин успел добраться до дома.

– Гнида! Ублюдок! Ненавижу! – рычал он, пиная ногами мебель. – Уничтожу! С грязью смешаю!

– Сережа, у тебя все в порядке? – заглянула в комнату встревоженная шумом мать.

– Отстань! – грубо рявкнул сын, и женщина поспешила к мужу.

– Сережа сегодня какой-то психованный! – пожаловалась она.

– Ерунда, – добродушно махнул рукой слегка поддатый Апраксин-старший и налил себе очередную рюмку первосортного коньяка: – Нервный срыв, с молодежью бывает!

– Сущий зверь, я его абсолютно не узнаю, будто подменили! – завершив рассказ о сегодняшних событиях, горестно вздохнул Шевчук.

– Неудивительно, – мрачно заметил Сорокин.

– Ты о чем?

– Неважно.

– А все-таки?

– Он ходил на сеансы к некой госпоже Римме, белому магу якобы, а по сути просто ведьме, ведь никакой разницы между белой и черной магией не существует, и сразу же резко изменился. Был нормальный парень, а стал… И-эх… – Алексей устало опустился на подушку.

– Ты примешь вызов?

– Разумеется. Когда следующие состязания?

– Сразу после праздников. Как только публика проспится.

– Я обязательно приду!

– Алексей, но ты болен!

– Выздоровею… Ключица болит? – сменил Сорокин тему разговора.

– Ноет, гадина.

– Ничего, трубчатые [51] Ключица трубчатая кость, т. е. полая изнутри. кости быстро срастаются. Недели через полторы можешь снимать гипс и разрабатывать руку…

– Успею ли?

– ???

– Вслед за тобой Апраксин вызвал на смертный бой меня!

– Не беспокойся, – грустно улыбнулся Алексей.

– Драться с тобой он будет не в состоянии.

После ухода Шевчука Сорокин до утра не сомкнул глаз. Старый приятель превратился в натурального вурдалака, сделался крайне опасен для окружающих и теперь его, Алексея, ни с того ни с сего публично вызывает на смертный бой! Если откажешься, во-первых, покроешь себя позором, во-вторых, все равно не остановишь зверюгу. С какой, спрашивается, стати нужно было убивать Савельева? Тот в любом случае не продержался бы против Апраксина дольше трех минут!

Вызов необходимо принять и раз и навсегда лишить Сергея возможности выступать на ринге. Но как? Убить?! Только если не будет иного выхода. Незачем на душу лишний грех брать да руки в крови пачкать… Вломить как следует, авось поумнеет? Не поумнеет! Он полностью во власти ведьмы! Что же остается? Сломать хребет, сделать паралитиком? Это даже хуже смерти…

Всю ночь Алексей метался по постели, вставал, ходил из угла в угол, часто курил, однако ничего подходящего не придумал.

В конце концов он решил положиться на волю божью, выпил большую дозу снотворного и с грехом пополам задремал. Снились ему перекошенное от злобы лицо Апраксина и залитый кровью ринг с мертвым Савельевым. В отдалении гнусно хихикала длиннолицая блондинка…

Получив от Апраксина фотографию Сорокина, госпожа Римма сперва решила наслать на Алексея порчу, несколько раз принималась за дело, но неизменно останавливалась на полпути. Чутье подсказывало ведьме, что это опасно [52] По признанию самих колдунов, порча занятие весьма рискованное. Если человека, на которого наводят порчу, защищают светлые силы, то посланные колдуном бесы, получив решительный отпор, возвращаются обратно и с удвоенной яростью набрасываются на него самого. , что есть у парня надежные защитники. Она помнила немало своих коллег, погибших лютой смертью во время подобных занятий. «Пускай уж лучше этот кусок мяса (так мысленно именовала Римма Сергея) сам прикончит приятеля, если же нет… Придется искать другие пути…» Тридцать первого декабря, выслушав хвастливый рассказ Апраксина об одержанных победах, целительница воспряла духом.