Владимир Царицын - Осенний лист, или Зачем бомжу деньги

В этом городе Пархом оказался совершенно случайно. Возвращаясь из мест заключения, и выйдя на станции подышать свежим воздухом, он встретился с другом детства. Андрон Ильич Усков сходил с московского поезда.

— Брателло! — Пархом был удивлён неожиданной встречей. — Андрон! Ты что здесь делаешь, в этом Мухосранске? Я думал, уже где-нибудь на Гаити или Таити обитаешь.

— Пархом?.. Вот так встреча!..

Они обнялись.

— А я здесь теперь живу и работаю, — говорил Усков, — в банке. Вот, из столицы возвращаюсь, в командировку ездил. А это никакой не Мухосранск, а вполне приличный город. Здесь нормально жить можно. Не Таити конечно, но здесь тоже… ха-ха, неплохо кормят.

— Да. Неплохо. Тебя не узнать. Вылитый колобок.

Андрон смущённо улыбнулся:

— Конституция у меня такая. А ты как здесь?

— Проездом, — Пархом вытащил из кармана справку об освобождении и помахал перед носом товарища, — Вчистую рассчитался с государством за свои грехи. Пора совершать новые.

— В Казань? На родину?

Пархом пожал плечами:

— А мне похрен, куда. Мой адрес не дом и не улица… Говоришь, здесь неплохо кормят? Может, мне тормознуть в этом Нью-Таити? Глядишь, таким же упитанным, как ты, стану?

— Оставайся, — неуверенно произнёс Усков.

Он вдруг пожалел, что сообщил Пархому о месте своей работы, и, что греха таить, испугался. Одно дело иметь в товарищах уголовника, когда ты обычный студент, и совсем другое, когда ты работаешь в небольшом пока, но быстро набирающем обороты банке, и тебя вот-вот должны назначить начальником кредитного отдела…

Пархом понял переживания товарища по-своему:

— Не бздо, дружбан! На шее у тебя сидеть не буду. Деньжата кое-какие имеются. В кубышке на малой родине хранятся. Сгоняю в Казань, недельку побухаю, паспорт получу и вернусь покорять твой Мухосранск. Пардон, Нью-Таити.

— Ну, если деньги есть… тогда хорошо. Можно бизнес какой-нибудь замутить. Нынче без первоначального капитала ничего путного не сделаешь. Можно собственный банк учредить…

Андрон-то и привёл друга детства на эту презентацию, провёл, практически, нелегально. Пархома здесь не знал никто, он ещё был никем и только размышлял над вопросом: куда пристроить нажитые рэкетом и недавно вынутые из кубышки капиталы. Мысль об учреждении собственного банка присутствовала, но не доминировала. Пархома тянуло к более привычному ремеслу, но Андрон чуть не ежедневно капал на мозги, говорил, что лихие тёмные времена канули в Лету, что теперь настали условия, при которых деньги проще заработать, чем отнять. Заработать легально, быстро и по-крупному. Банк, говорил Усков, это очень хороший инструмент обогащения. У тебя есть деньги, а у меня банковские технологии.

Андрон Усков, изрядно накачавшись шампанским и обожравшись на халяву устриц, подкатился к нему, и, деликатно рыгнув в кулак, спросил:

— Видишь ту бабу в чёрном платье?

— Мелкокалиберную?

— Я бы назвал её миниатюрной.

— Ну?..

— Екатерина Великая.

— А не слишком громко?

— Её так все зовут.

— Ссыкуха какая-то, — Пархом, как и многие, впервые видевшие Екатерину, привлекательности её не заметил.

— Да нет, не скажи. Баба красивая. Сиськи маленькие, на любителя, но всё остальное… в полном порядке. Ты приглядись.

Пархом посмотрел на Екатерину более внимательно и пожал плечами:

— Не в моём вкусе. Мне бы чего-нибудь… поосновательней.

— Да я про неё тебе просто так, чтоб ты в курсе… Я ж не в плане секса, для долбёжки здесь таких, как Памела Андерсен — пруд пруди. А Екатерина Сидорова в этом городе самая крутая бизнесвумен.

— Да-а? — заинтересовался Пархом.

— Бабла навалом. Магазины, ларьки на рынке. Оптом тоже…

— Так ты предлагаешь опустить её на бабки? — догадался Пархом, — Правильно. Пора тряхнуть стариной, а то что-то я застоялся, как конь в стойле.

— Не надо ничем трясти. Или ты опять за старое хочешь взяться?

— Так я аккуратно. Как ты советуешь: цивилизованно.

— Вот и давай, становись цивилизованным. Банк организуем, и через кредиты попробуем Екатерину Великую опустить. Да не только её. Кредитами кого хочешь закабалить можно. Я даже название придумал нашему банку.

— Какое?

— «Парус»

— Почему «Парус»?

— «Пар» — Пархоменков, «Ус» — Усков. И вообще: красиво звучит. Парус! Мы с тобой под этим парусом…

Пархом пристально посмотрел на товарища.

— То есть, ты хочешь сказать, что мы с тобой равноправными компаньонами будем? А бабки? Только мои?