Николай Еремеев - Путешествие с изумрудом

Хозяин кабинета устроился в неглубоком кресле сбоку от огромного, Т-образного стола, там, где на невысоком журнальном столике теснились несколько телефонов и стояла бутылка с минералкой. Понедельник начался с плохих новостей, поэтому и настроение у него было соответствующее.

Долив в стакан очередную порцию и поморщившись (замучила изжога), он по интеркому связался с секретаршей:

– Соня, Баринова ко мне.

– Сию минуту, Иннокентий Владиславович.

– Вот именно: минуту, а не десять, как в прошлый раз, – ворчливо пробурчал хозяин кабинета и отключил связь.

Председатель Правления банка "Северный", генерал КГБ в отставке Иннокентий Владиславович Порохов, очень не любил, когда подчинённые ему сотрудники банка задерживались после его вызова. Сказывались годы работы в организации, где беспрекословное подчинение и готовность тотчас явиться по вызову начальства, были непременным условием службы.

Однако здесь, в банке, всё обстояло несколько иначе: всё ж таки гражданка, не армия и уж тем более не Комитет. Но привычка осталась, подчинённые нередко получали нагоняй от Председателя, правда, не особенно обижались. Понимали, что комитетчик, он и до самой смерти останется комитетчиком, пусть даже в костюме от Гуччи и с престижным Лонжином на руке.

Единственным, кто получал поблажки от Председателя, был его референт, Костя Баринов. Естественно, имел он и отчество, но Порохов, общаясь с ним наедине, звал Костю только по имени, а в присутствии посторонних обходился фамилией.

Такая фамильярность объяснялась просто: Баринов, кроме официальных обязанностей, выполнял иногда и очень деликатные поручения председателя, причём до сих пор делал это достаточно умело. Что позволяло ему не торопиться на зов шефа так, как другим сотрудникам банка. Но в этот раз Костя появился в кабинете достаточно быстро.

– Вызывали, Иннокентий Владиславович? – не то спросил, не то констатировал он, прикрывая за собой дверь.

– Проходи, Костя, присаживайся. Воды выпьешь?

Спрашивая, он одновременно свободной рукой выдвинул ближний к нему ящик стола и, щёлкнув тумблером, включил генератор "белого" шума, как делал всегда во время конфиденциальных встреч. Даже самые новые и хитроумные подслушивающие устройства не могли помочь возможным конкурентам расслышать хоть слово, произнесённое во время работы такого устройства.

– Спасибо, Иннокентий Владиславович, налейте, не откажусь.

Хозяин кабинета плеснул в стакан минералки и протянул референту. Затем, выждав некоторую паузу, изрёк:

– Писец может приключиться с нашей задумкой, Константин. Всё идёт к тому, что и кредит из Таиланда и остальные наши планы прикажут долго жить. Похоже, не ходить тебе в белых брюках по Рио де Жанейро.

– С чего это, Иннокентий Владиславович? – забеспокоился Костя.

– Заартачились тайские кредиторы. Как только наши долбо… дефолт объявили, тайцы моментально отказались от дальнейших переговоров по кредиту. Боюсь, сорвётся наше предприятие. Эх, не успели мы до августа, а как хорошо было бы и кредит этот на дефолт списать!

– А поправить дело никак не получается?

Иннокентий Владиславович поднялся с кресла и прошёл к окну. За тонированным, бронированным стеклом по улице неслышно проносились автомобили. Какой-то бомж с тележкой, нагруженной пустыми бутылками, тщетно пытался найти просвет среди идущих на большой скорости машин. Интересно, повезёт ему, или нет?

– Сейчас мои коллеги, кхм… мои бывшие коллеги, – поправился Председатель, – разрабатывают одного человечка из окружения тайского премьера. Ищут пути к нему. Некий мистер Гош. Говорят, он может оказывать давление на инвесторов и решать такие вопросы через свои каналы. Думаю, это их, тайская мафия, отмывающая деньги на инвестициях, но об этом там помалкивают. Говорят ещё, он на драгоценные камни падок. Если найдут к нему путь, можно будет рассчитывать на успех. А если сможем с ним договориться, считай, кредит у нас в кармане.

– Вот именно, в кармане, а не в банке, – подумал про себя Баринов, однако вслух сказал нечто другое: – А если он падок на драгоценности, то, что мы ему можем предложить?

Тем временем бомж все-таки решился и, толкая перед собой тележку, засеменил, прихрамывая, через проезжую часть к противоположному тротуару. Водитель огромного, чёрного джипа, неожиданно вынырнувшего из-за троллейбуса, уже не мог ничего предпринять, чтобы избежать трагедии: бомж катил свою тележку прямо под колёса автомобиля.