Инна Тронина - Птенцы «Фламинго»

— Что я должна сделать? — спросила Кирьянова сиплым, чужим голосом.

Но сердце Ани радостно забилось — значит, она согласна помочь. И вряд ли сдаст в последнюю минуту — несмотря на легкомысленный образ жизни, Рона производила впечатление надёжного человека.

— Ты твёрдо решила мне помочь? — всё-таки уточнила Аня.

— Памятью Даньки клянусь! — Вероника смотрела перед собой горящими от ненависти глазами. — Эти стрелялки проклятые нам, бабам, всю жизнь изуродовали! Они разборки устраивают, по бутылкам палят, а страдать должны мы и наши дети. Хотя бы двумя гадами на земле меньше станет — уже здорово…

— Я не поняла… Ты Веника сливаешь? — Аня широко раскрыла глаза.

— По крайней мере, не стану плакать, если его пристрелят. Выкрутится, как раньше, — пусть живёт. Нет — значит, судьба такая. Я знаю одно — правда на стороне Фаины. И на твоей стороне тоже. Я не вправе мешать вам вершить свой суд. Жаль, что никогда не смогу совершить свой.

— Спасибо тебе! — Аня, закусив губу мелкими жемчужными зубками, откинула назад голову, поправила на коленях халат. — Тогда сделаем так. Ты намекнёшь Хуторову, что на него возможно покушение. Если он об этом догадывается или имеет точные сведения, тем более поверит. Скорее всего, он усилит охрану. Его ребята ходят с оружием, имеют лицензии? Думаю, что да. Без этого охрана — не охрана.

— Да, они вооружены. Кроме того, владеют приёмами восточных единоборств. Веник двоих из тех парней в своё время выручил. От тюрьмы спас. Это офицерские сыновья, потомственные военные, которых не приняли в элитные части. И они в знак протеста начали снимать часовых, после этого грабили склады с боеприпасами, продуктами, обмундированием. И всё это — из принципа, вот что интересно! В итоге попались, чуть не угодили в лагеря, их судил трибунал. Я уж не знаю, как Хуторову это удалось, но мальчиков выпустили через год. Теперь они все в шоколаде, и преданы ему, как псы…

— Отлично. Пускай приезжает к тебе двадцать девятого, как собирался. Между прочим, ты оброни в клубе, что это — последний визит Хуторова перед отъездом за границу. Насколько я знаю Звягина, он не сможет упустить этот шанс, если действительно хочет Хуторова мочить. И пойдёт ва-банк. Ты права, мы ничего не можем выставить против Звягина, пока не прозвучит выстрел. Но он не обязательно окажется роковым. Всё зависит от того, как сработают охранники. Для меня главное — чтобы их ответным огнём Звягин был убит. Ребятам за это ничего не будет — налицо необходимая оборона. По новому закону они и вовсе неподсудны.

— А поедет ли Веник в клуб, если будет знать про киллера? — задумчиво произнесла Вероника. — Да, я согласна тебе помочь. Но Хуторов вряд ли захочет выступать в роли наживки для Звягина.

— Скажи ему, что в оранжерее киллера ещё можно контролировать, а в другом месте — нет. Если он не приедет в клуб, Звягин ведь не откажется от задуманного. Надо его нейтрализовать, а то он возьмёт да выберет другое место. А какое — никто не знает. И уж тогда секьюрити будет намного труднее понять, где нужно плотно прикрыть шефа. Так что в интересах Хуторова пройти мимо оранжереи. Ребята пусть будут начеку. И стреляют, как только Звягин откроет огонь…

— Я попробую поговорить с Вениамином сегодня же. — Вероника скомкала салфетку. — Спасибо, Нетти, за угощение, за заботу обо мне. Не знаю, что у нас получится, но со своей стороны обещаю сделать всё. Только ты не думай о плохом, ладно? Не уходи раньше времени. У тебя дочка, и это — главное. Калекой тоже можно жить, если есть для кого. Это тебе сейчас кажется, что всё кончено. Но ты ошибаешься — на самом деле это не так.

Вероника, опираясь на подлокотник кресла, с трудом поднялась, схватилась за свою тросточку. И Аня вспомнила, как однажды в клубе увидела её истёртую в кровь культю — не помогал даже импортный протез. Но тогда ещё не случилось самое страшное, и дома Рону ждали мама с сыном.

Скоро проснётся Машка, её нужно покормить. А потом — постирать бельё, своё и дочкино. Машина новейшей модели, разрисованная листьями, с электроникой и подсветкой, с «голосом» и антибактериальной очисткой, позволяла Ане не затрачивать особенного много сил. Ну, а после, уже вечером, надо найти в себе мужество принять маму, которая явится не для того, чтобы погладить Аню по головке. Наверное, опять что-то требуется Петушку или отчиму. За себя мама практически ни когда не просила.

— До свидания! — Вероника, приволакивая ногу, пошла к двери.