Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу

Она была тут как бы общей матерью, заступницей, старшей женщиной. И потому её сюсюканья воспринимались всеми, включая Артура, как должное. Своей работой на заправке он дорожил, несмотря на то, что окончил МГУ, работал на Петровке. Одно время даже «звездился», был натуральным мажором, лично знал многих в российском бомонде.

Он не раз говорил Альгису, что совсем не жалеет о тех возможностях, и быть «в шоколаде» на самом деле не комфортно, а гадко и липко. Альгис кивал, но до конца не верил. Скорее всего, Артур хотел убедить себя и других в том, что жить обычной жизнью лучше. Что «Господу видней», и, если так вышло, значит, нужно смириться и найти оправдание своей «непрухе».

Альгис с «пистолетом» наизготовку встретил очередную «тачку». Артур отправился переодеваться, и Ольга Васильевна, провожая его взглядом, сияла до ушей, смаргивала слёзы.

Стало светать, но небо было унылым, как мокрая зола, слишком уж низким и совершенно не новогодним. Ольга, почувствовав першение в горле, решила, что простудилась в своём костюмчике и туфлях — слишком долго торчала на ветру. Надо было всё-таки шубу накинуть, но что уж теперь — дело сделано…

Она стояла у зеркала, рассматривала себя придирчиво и безжалостно, почти что с наслаждением выискивая минусы и пренебрегая плюсами — в своём облике и в подобранной стилистами одежде. Ткань костюма, матовая, в тонкую полоску, словно струями обтекало пышную фигуру, но почему-то, вопреки обещаниям, не делало её стройнее. Может, мешали второстепенные аксессуары — узенькие манжеты и воротничок, микроскопические пуговки, маленькие цветочки на орнаменте. Ольга обожала всевозможные рюшки и кулочники, без которых нет женщины, а есть непонятно кто. Что-то вроде транссексуала, который не может определиться со своим полом.

Она и ходить старалась мелкими шажками, двигалась всегда плавно, улыбалась жеманно, смеялась нарочито звонко. В своём кабинете развела изысканные цветы, сама делала для них кашпо. Здесь же госпожа Царенко держала целый сервант чайной посуды, кофейный сервиз, а в отдельном шкафчике — набор скатертей и салфеток на любой вкус. И сейчас, чувствуя усиливающийся озноб, поспешно достала синий с жёлтым носом чайник стиля «кантри», бросила туда пакетик с малиновой заваркой и поставила греть воду. Наконец-то выбрала время, чтобы отдышаться после утреннего аврала и обдумать своё очень незавидное положение…

Итак, из восьмерых заправщиков у неё осталось двое. Но и не железные — с ними может случиться всё, что угодно. Родственники, конечно, выручат, дадут несколько дней передышки, а там придётся новых набирать. Никита Шунькин точно надолго загремел — не любят у нас отпускать, по полной программе влепят юному Ромео. И остальные трое неизвестно когда на ноги встанут. Чёрт их дёрнул так попраздновать!

Самый старый заправщик, с которым начинали работать здесь, Александр Ильич Савинцев, как раз накануне праздников взял потребительский кредит на покупку плазменного телевизора. Но не утерпел и на эти средства как следует покушал. Кончилось всё в «Склифе», где Савинцеву сделали сложнейшую операцию в связи с заворотом кишок. Вроде, с которого света вытащили, но работать после всего на заправке он вряд ли будет — под шестьдесят уже мужику.

Ещё один, Володька Городнов, с перепою ввязался в драку, получил «по чердаку». Теперь тоже в больнице отдыхает, где-то в области. Говорят, из комы ещё не вышел, а, значит, тут его не жди. Даже если выживет, назад не вернётся. А ведь уже на «тачку» замахивался; говорил, что дёшево «Тойоту-Короллу» предлагают. Теперь все деньги на лечение уйдут, и хоть бы смысл какой-нибудь во всём этом был! Потерял хорошее место, снова будет нищетой задворной, а то и вовсе дураком останется.

А другой мужик, что с ним был, даже вспомнить не может, из-за чего подрались. Налетели с бодуна на каких-то спортсменов-кавказцев, решили русскую удаль показать.

Ну, и, до кучи, ещё один рабочий, Ваня Пинегин, тоже недавно совсем угодил в историю. Ольгина соседка семь лет назад его на заправку устроила, чтобы сын семье помогал и дурью не маялся. Вроде, и пил не сильно, не объедался сверх меры, ни с кем у ресторанов не дрался, а вдруг прямо по время тренировки по карате грохнулся без сознания. Оказалось — инсульт, в его-то возрасте! Теперь лежит пластом и «мама» сказать не может.

А мама эта, свинья неблагодарная, во всём Ольгу винит. Забыла, как сыночка просила к делу пристроить, чтобы времени не имел на всякие глупости! Оказывается, Ольга его заездила, сверх сил работать заставляла! Когда работаешь сверх сил, не до карате после смены — лишь бы поесть да выспаться. Сама парня больного родила, а виноватых на стороне ищет — не с себя же спрашивать теперь! Ещё додумается в суд подать, зараза, с неё станется…