Адам Сен-Моор - Похищение

Тяжело дышавший Лендри не ответил. Он размышлял. Его великолепный ум работал на полную мощность. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь постукиванием маятника напольных часов эпохи Людовика XV в вестибюле.

Наконец адвокат принял решение.

— Она ни в чем не виновата, — сказал он глухо. — Слышите, Паолини, ни в чем! Я и только я организовал все это. Девушка была лишь статисткой, ничего не знающей об истинном смысле происходящего.

Комиссар кивнул. Разумеется, он не поверил адвокату. Больше того, он был глубоко убежден, что именно мисс Дороти первая подбросила своему любовнику мысль о похищении. Однако и такой вариант развития событий его вполне устраивал. Если влюбленный пятидесятилетний мужчина решил, вопреки многолетнему опыту знаменитого адвоката, закрыв глаза, пойти на все ради того, что стало ему дороже и жизни, и свободы, то позиция Дороти Линч становится неуязвимой. Даже то, что сотворил с ней Тони, сыграет ей на руку и послужит доказательством ее непричастности к заговору…

Комиссар вздохнул.

— Согласен, — сказал он. — Где она?

Осунувшийся Лендри посмотрел на него, прищурив глаза.

— Забавно, что ваше описание организатора похищения оказалось правильным, — сказал он. — Пунктуален и методичен, злобный, любит демонстрировать свое превосходство над окружающими… Очень неплохой мой портрет… Да, комиссар, ваш архаичный метод сработал.

Он встал с явным трудом. Последние пятнадцать минут, похоже, состарили его на пятнадцать лет. Перед комиссаром стоял усталый, сгорбленный старик.

— Ну что ж, — сказал он. — Идемте.

Паолини жестом руки приказал ожидавшему в вестибюле Дисюину следовать за ними. Лендри поднялся на второй этаж. Остановившись перед одной из дверей, он вынул из кармана ключ, отпер дверь и переступил порог. Полицейские последовали за ним.

Дороти Линч была здесь. Она спала на широкой кровати с простынями из розового кретона. Девушка лежала на спине, ее длинные светлые волосы растрепались на подушке, а руки были скрещены на груди. Чистая, юная девушка, объятая сном… От этой картины веяло романтикой. Однако…

Не розы и не лилии покрывали ее девственную грудь. Простыни были засыпаны десятифранковыми купюрами. Дороти Линч спала, зарывшись в почти три миллиона новых франков.

Воздух здесь был пропитан запахом хлорки и вареной капусты. Через высоко расположенные, забранные решетками окна в комнату проникал тусклый свет. Жорж терпеливо сидел перед зарешеченным стеклянным барьером и ждал.

Охранники с любопытством посматривали на этого маленького мальчика, серьезного, собранного и очень элегантного в сером вельветовом костюмчике.

Когда Гран-Луи появился по ту сторону барьера, на его круглом лице сияла широкая улыбка. Казалось, что тюремная одежда на его громадном теле вот-вот лопнет по швам.

Он сел на стул напротив Жоржа и подмигнул мальчику. Охранники встали за его спиной.

— Привет, малыш, — сказал он. — Спасибо за конфеты, они мне ужасно понравились.

— Я очень рад, — ответил Жорж. — А как твои дела? Как насчет здешней кухни?

Гран-Луи сокрушенно покачал головой.

— Нет слов, малыш. Назвать ее отвратительной, значит, сделать им комплимент. Уморить нормального человека им раз плюнуть, — сказал он со скорбной миной. — Поручи им сварить картошку в мундире, так они и ее перепортят.

— Сегодня я привез тебе консервированные фрукты, — сообщил Жорж. — А мама специально для тебя заказала паштет.

— Паштет? — Глаза Гран-Луи сверкнули.

— Да. Печеночный.

Жоржу показалось, что на глаза Гран-Луи навернулись слезы.

— Слушай, малыш, — проговорил он, — мне, пожалуй, следует извиниться перед тобой за то, что я плохо отзывался о твоей семье. Я был не прав. Твои родители — благородные люди.

— Есть еще одна новость, — продолжал Жорж. — Мой папа говорил о тебе с министром. У него много знакомых министров, а это был тот, который занимается правосудием. Так вот, папа сказал, что обо всем договорился с ним и тебя вскоре выпустят под залог.

Слеза поползла по щеке Гран-Луи, и он вытер ее рукой.

— Он в самом деле так сказал?

— Ну да!

— Ты уверен в этом, малыш?

— Конечно. Но это не все. Папа еще сказал, что ты очень скоро будешь на свободе и тогда, если захочешь, он возьмет тебя к нам на работу. Будешь жить в нашем доме и заниматься машинами. У нас их много: есть и спортивные, и большие…

— Это… это было бы замечательно. Передай от меня большое спасибо твоему отцу.