Сергей Мартин - Год Палача

–– Скажите, Николай Владимирович, у вашей фирмы были какие–нибудь… трения или конфликты с клиентами?

–– Пока не было. Конечно, публика эта привередливая и капризная, но мы справляемся с работой неплохо, все остаются довольными.

–– Да, дело у вас поставлено неплохо… Ну, а "наезды" были? Ведь ваша фирма – лакомый кусок для рэкетиров.

–– Насколько мне известно – нет.

–– Николай Владимирович, почему вы говорите мне неправду? Вы знаете гораздо больше о том, что происходит на фирме и вокруг неё. У вас всё на виду. Я почти уверен, что и вас не миновала общая судьба всех бизнесменов. Так кому же вы платите дань? Сулейману? – он испытующе посмотрел на меня и чуть заметно усмехнулся.

–– Если знаете, то зачем спрашиваете? – ответил я ворчливо и отвернулся. – Лично меня это не касается, спросите лучше директора…

–– Я уже говорил с ним, но он тоже неразговорчив… Ладно, не буду больше пытать вас. Скажите лучше, Николай Владимирович, вот о чём… В ваших мастерских, наверное, есть ручной специнструмент с гидроприводом для резки металла?

–– Есть, конечно. В любой приличной автомастерской он имеется. А что вас интересует конкретно?

–– Наверное, это достаточно мощные орудия? Можно ли ими разрезать, к примеру, десятимиллиметровый лист или прут?

–– Существует и такой инструмент, – ответил я осторожно, ещё не совсем понимая, куда он клонит. – В основном он используется при аварийно–спасательных работах, когда нужно быстро извлечь пострадавших из разбитой машины, если двери покорежены и открыть их обычным способом невозможно. Такой инструмент есть в спасательных службах и кое–где в ГАИ. У нас он отсутствует, для резки толстого металла применяем станочное оборудование.

–– Понятно… Ещё вопрос… Ваши клиенты имеют доступ в мастерскую?

–– Вообще–то мы стараемся не допускать посторонних к рабочим местам. Но, сами понимаете, если не пустить кого–нибудь из "крутых", желающих лично присутствовать при производстве работ с его любимой тачкой, то можно получить нежелательные осложнения. Поэтому мы иногда идём на компромисс, и кто–нибудь из мастеров вынужден сопровождать такого клиента, – ответил я.

–– А не бывало ли так, что в мастерских находились сразу несколько клиентов?

–– Возможно, и такое случалось, за всем не уследишь…

Марьин задал мне ещё несколько вопросов, носивших довольно общий и расплывчатый характер. Они касались организации работы фирмы, её персонала, учредителей и тому подобного. Получил он от меня такие же общие и расплывчатые ответы. Я понял, что он лишь прощупывает почву, не имея никаких реальных улик или фактов, способных вывести на меня. Все же он оказался человеком опытным и проницательным и инстинктивно почувствовал некую связь происшедших убийств с фирмой, но подкрепить свои подозрения пока ничем не мог.

Пока только несколько весьма сомнительных обстоятельств давали ему ниточку, ведущую к фирме, а, стало быть, ко мне. Во–первых, Багров и Шариповы были нашими клиентами, а Козлов тоже намеревался переоборудовать у нас свой "Кадиллак". Во–вторых, эта чёртова сигнализация. Уж не перемудрил ли я с ней?! Может, стоило сработать попроще, без изысков с котами? Я, конечно, мог отключить её самостоятельно, но кое–кому у нас известно, что мне это по силам. Рано или поздно об этом узнал бы и Марьин. Нет, здесь я действовал верно. Что ещё? Ах, да!.. Ещё замок, который я заменил на люке чердака в крайнем подъезде. Майор догадался, что дужку не пилили, а перекусили специнструментом. Ну и что? В наших мастерских нет такого, значит, его поиски ни к чему не приведут. Мой комплект спрятан надёжно… Что ж, если подвести итог нашему разговору, то мне пока рано беспокоиться. Сыщику придётся изрядно попотеть, чтобы нащупать что–то существенное, да и то если я сделаю промах.

–– Ну что ж, Николай Владимирович, спасибо вам за беседу. Вы мне многое прояснили… – сказал Марьин в заключение. – Если не возражаете, я ещё посмотрю здесь кое–что и поговорю с другими вашими сотрудниками?

–– Вам для этого нужно моё согласие? – с ироничной улыбкой спросил я.

В своём кабинете я ещё минут десять размышлял над состоявшимся разговором, но затем успокоился и занялся своей обычной работой. Время пролетело незаметно, и я оторвался от бумаг, когда настенные часы пробили полдень. Прибрав на столе, я спустился вниз и прошёл в гараж, взяв из него служебную "восьмёрку".

На выезде я притормозил, заметив тщетные попытки Марьина завести двигатель. Он явно куда–то торопился, досадуя на непредвиденную задержку. Его лицо раскраснелось от бессильного гнева, и он что–то тихо бубнил себе под нос. Должно быть, бранил последними словами свой "Жигулёнок". Плавно подъехав поближе, я остановил машину и опустил стекло на двери. Марьин заметил меня и смущенно развел руками.