Валерий Шарапов - Тайник в старой стене

Куда же пропал гвоздь?..

Связав все воедино, я приказал вскрыть полы. Под полом мы, помимо вырытой ямы, нашли саперную лопатку и фомку, которую принесли с собой преступники. Также мы нашли и орудие убийства, а именно пропавший гвоздь! Наши эксперты уже кое-что выяснили и дали первичное заключение: фомкой оглушили часового, ею же сбили замок со склада. Отпечатки еще не сверили, но уверен, что часового оглушил либо щуплый, либо тот третий, который сбежал, потому что, если бы ломиком орудовал здоровяк, наш солдатик наверняка был бы мертв. После этого преступники вскрыли полы, оторвав несколько досок, и здоровяк вырыл что-то из того, что было спрятано под половыми досками. При этом, помимо лопатки, он рыл грунт еще и руками! Пока здоровяк стоял на земле, наш щуплый, стоя на полу, оказался не просто одного роста со своей жертвой, но был даже выше его. Он вполне мог зайти своей жертве за спину и перерезать ему горло.

Из последних сил бедолага выбрался из ямы и рухнул, истекая кровью, не успев ничего перевернуть или сломать. Пока здоровяк и щуплый доставали что-то из земли и боролись между собой, третий преступник при помощи фомки извлек из доски гвоздь, зажал его в руке и вогнал в сердце щуплого. После этого он бросил все в яму: лопатку, фомку и гвоздь. Вернул доски на место и покинул склад вместе с тем, что они искали изначально, – Зверев развел руками и плюхнулся на диван.

– Занятно, – усмехнулся Костин. – Интересно, что же они там прятали?

– А вот это нам и предстоят выяснить.

Выслушав последние соображения Зверева, Корнев поднялся:

– Павел Васильевич прав! Наше расследование только начинается. Личности преступников пока еще не установлены, но есть предположение, что один из них – это Василий Малашин. Я понимаю, что генерал мог и ошибаться…

Зверев не дал подполковнику договорить:

– Есть все основания полагать, что генерал Антипов не ошибся.

– Что такое? – возмутился Корнев. – Поясни!

Зверев тоже встал, на этот раз он был серьезен как никогда:

– Как я уже сказал, сегодня утром я встречался с Тимошкиным, тем самым солдатом, которому наши грабители проломили голову. Так вот, он мне кое-что рассказал.

– Что?

– Практически ничего нового из того, что опровергало бы нашу версию. Однако, пока наш паренек лежал без сознания у дверей склада, он все-таки слышал, как один из преступников назвал другого по имени…

– Мы знаем имя убийцы?

– Тимошкин слышал не имя, а, как я полагаю, кличку того, кто прикончил щуплого и унес с собой то, зачем вся троица явилась на склад.

– И что же это за кличка? – спросил Корнев.

Зверев посмотрел в глаза другу, стараясь предугадать его реакцию:

– Тимошкин сказал, что одного из нападавших называли Антипом.

Захар Селиванов, уроженец деревни Дехино Гдовского уезда Санкт-Петербургской губернии, после того как покинул родные места, мать свою особо не вспоминал, а уж отца и подавно. Все старшие дети деревенского кузнеца Демида Селиванова народились от его первой жены Анфисы. После того как та померла от брюшного тифа, Демид взял себе новую жену, от которой и народился Захар.

Два брата, три сестры – за всеми Захар донашивал, за всеми подъедал. Наследства ему бог не сулил, да и сбережений особых у дехинского кузнеца Селиванова не водилось. Тощая женка да шесть голодранцев – вот и все богатство.

А потому решил Захар сам себе дорогу в жизнь пробивать. Собрал как-то по-тихому котомку с провизией, спичками и картинкой, из газеты вырезанной, и направился в Санкт-Петербург. Шел ему в ту пору шестнадцатый год.

Газетную картинку Захар считал своим главным богатством. Ее местный барин обронил, когда пьяный к кузнице с девицами на бричке прикатил. Приказал барин Демиду у повозки ось починить, а когда вылезал, тут газетенку и выронил. Захар в тот день газетку нашел да поднял. Читать в ту пору Захар еще особо не умел, потому клочок газеты для него был не особенно ценен, если бы не одно «но»…

В газете той картинка была, а на картинке корабль, идущий под парами. Да не просто корабль, а корабль с трубами да пушками. Вырезал ту картинку Захар ножницами, которыми овец стригут, и припрятал, а саму газету в печке сжег.

Когда сосед Селивановых, отставной младший корабельный канонир Прохор Журин, после увольнения со службы в свое родное Дехино вернулся, Захар его как-то подкараулил и спросил напрямую:

– Дядька Прохор, я тоже… ну… как ты… на флоте служить хочу! Подскажи, как моряками становятся?