Виталий Гладкий - Талер чернокнижника

Новодел?… Нет, трижды нет! То, что монета старинная, я мог бы дать любые гарантии. Я действительно в нумизматике разбирался очень даже неплохо. А еще я обладал потрясающей интуицией на подделки. Провести меня было очень трудно.

Практически любая монета до сих пор была для меня как открытая книга. Я мог «прочитать» ее историю так, будто видел фильм или, на худой конец, комикс; у меня богатое воображение, но оно всегда конкретное и точное.

Ладно, подумал я, взглянем на аверс. Там точно что-нибудь раскопаю…

На аверсе был помещен графский герб. Это я определил по венчающей его короне. А вот дальше мне стало совсем интересно.

По углам гербового щита, за его пределами, были отчеканены два корабля. Один из них был драккар* викингов – не узнать его было просто невозможно. Он шел под парусом. А во втором я признал норманнский средневековый кнорр*. Значит, монета может быть датирована никак не раньше тринадцатого века.

Но вот парус… Паруса, как такового, у кнорра не было. А мачта была, только очень низкая. Она стояла, как и положено, посредине корабля, а от утолщения сверху, похожего на котелок, исходили лучи. Они создавали, судя по рисунку, колебания, направленные вниз и в стороны.

Судя по тому, что под драккаром были изображены волны, он шел по морю. А вот кнорр скользил по облакам; их нельзя было спутать с волнами, древний гравер постарался на совесть.

Что это? Фантазия какого-нибудь свободолюбца? Как известно, и в древние времена мыслителей и изобретателей, далеко опередивших в своих мыслях время, хватало. Вспомним хотя бы миф об Икаре.

Но на монетах, да еще средневековых, никаких фантазий мне встречать не доводилось. За этим строго следила католическая церковь и ее передовой отряд – можно сказать, «ум, честь и совесть» эпохи средневековья – святая инквизиция, прообраз большевистского ГПУ или более позднего КГБ.

Такого гравера с избытком фантазии в лучшем случае ждала дыба, а в худшем – огонь. Между прочим, глядя на наши современные дела, я иногда ловлю себя на мысли: а так ли уж был неправ Торквемада*, когда отправлял на костер всяких умников и ведьм вместе с колдунами?

Останься все по-прежнему, гляди, жили бы мы сейчас тихо-мирно, не зная ужасов Освенцима и Хиросимы, не было бы атомных бомб в арсеналах, а газеты не пестрели бы объявлениями шарлатанов-экстрасенсов и прочей братии, наживающейся на чужом горе.

Если бы… Это «бы» преследует человечество всю его не так уж и длинную историю. Естественно, по сравнению с той далекой эпохой, когда на Земле зародилась жизнь.

Герб… Чей он, навскидку не скажешь. Но этот герб мне тоже незнаком. Нужно будет, подумал я, поискать в справочниках по западноевропейской геральдике. Что касается надписей, то и здесь латынь, и опять бессмыслица.

*Драккар – боевая парусно-весельная ладья морских разбойников-викингов, на форштевне которой было установлено резное изображение дракона.

*Кнорр – грузовое парусное судно норвежских викингов с высокими надводными бортами.

*Торквемада (1420—1498 гг.) – монах-доминиканец, глава испанской инквизиции.

В конечном итоге, вдоволь насмотревшись на свое приобретение и порывшись в справочниках, я понял, что зашел в тупик. Мне не смогли помочь ни мое чутье, ни мой опыт нумизмата, ни справочная литература. Монета идентификации не поддавалась.

Это здорово задело меня за живое. Монета-загадка будоражила воображение, толкала на новые исследования и изыскания, на какие-то подвиги, но я был не только ленив, но и благоразумен. (Правда, временами).

По идее, мне нужно было еще посоветоваться с нашими городскими зубрами нумизматики. Это уже была конечная инстанция для коллекционеров. Патриархов нумизматики насчитывалось всего двое – Князь и Паташон. Это их прозвища. А еще молодые нумизматы вроде меня называли Князя Дедом.

Когда они к ним прилипли, уже не знал никто, потому что Князю стукнуло семьдесят восемь, а Паташон вообще был без возраста. Мне, например, казалось, что он родился еще в девятнадцатом веке. Это если судить по его воспоминаниям.

Паташон был маленького роста, худой, как узник концлагеря, и всегда носил зонт-трость. Эдакая старуха Шапокляк в мужском обличье. А вместо ручной крысы Паташон держал большого и зобного пса.

Что касается Князя, то у него и впрямь были замашки крутого аристократа. Одевался он с иголочки, выходил в свет во фраке и при «бабочке», носил золотой перстень с черным бриллиантом, обедал только в лучших ресторанах города, и если там не было паюсной икры, то за стол не садился.