Ольга Лаврова - «Букет» на приеме

Звонит внутренний телефон.

— Да?.. Здесь. — Знаменский передает трубку Томину.

Тот слушает короткое донесение.

— Подтвердилось: Николай Петров две недели назад покинул Тулу, — сообщает он.

— Кто это — Петров? — спрашивает Кибрит.

— Один из грабителей, Кирпичов опознал его по фотографии. Но о втором сведений с мизинец. Вероятно, шофер. Круглолицый, курносый. Глаза навыкате, склонен к одышке…

— Странный интерес к радиотелефону, — добавляет Знаменский. — Пустобрех или с прицелом?

— Какой же прицел, Пал Палыч, — недоумевает Кибрит. — На волне «Букета» сообщать друг другу о злодейский замыслах?

— Помолчите-ка немножко. — Томин уходит в себя и повторяет медленно, как заклинание. — Лет сорока пяти, толстый, приземистый… смахивает на мопса… шофер… Шофер лет сорока пяти, лицо круглое, курносое, добродушное… толстый… одышливый… Толстый шофер… Кажется, ты, Зинуля, утверждала, что мне никогда не изменяет память?

— Кажется, да.

— Изменила. Что-то зудит в голове, а что?.. Толстый шофер… толстый шофер…

— Толстый шофер, похожий на мопса. — Кибрит очень хочется, чтобы Томин вспомнил.

— Еще раз.

— Толстый шофер, похожий на мопса… интерес к радиотелефону.

— Погоди с телефоном. — Томин обхватывает голову руками и шепчет. — Толстый… шофер, похожий… на мопса… Интерес к радиотелефону ! — Он вдруг срывается звонить по внутреннему. — Степан Ильич, Томин… Спасибо, помаленьку. Вопрос такой. Месяца четыре назад нам передали материал по поводу одного проходимца, работавшего под таксиста… Да-да, потом заглохло. Мне необходимы его приметы… Очень срочно, Степан Ильич! Жду. — Прикрыв трубку ладонью, он наспех рассказывает. — Люди заказывали машину, чтобы ехать на вокзал или в аэропорт. Минут за пятнадцать до срока появлялся человек и сообщал, что такси попало в аварию, а водитель — его приятель — уговорил подбросить клиентов на своей машине. Клиенты, естественно, рассыпались в благодарности, быстро грузили вещи и отбывали. А следом являлось заказанное такси, целое и невредимое. — Его прерывает голос в трубке. — Да?.. Хорошо, зовите Володю. — Снова обращается к Знаменскому и Кибрит. — С пассажирами наши позже беседовали, номер машины никто не помнил, но, по-моему, говорили, что не московский. Расплачивались с этим ловкачом, накидывая, естественно, «за любезность».

— Но как удавалось перехватывать заказы? — спрашивает Кибрит.

— Предполагали наводчика среди таксистов… Если тот ловкач был толстым мопсом и если решил вернуться к прежнему промыслу… Тогда действительно интерес к радиотелефону… Алло, Володя? — встрепенувшись, кричит Томин. — Тебе объяснили, в чем… Слушаю… Та-ак… Знакомые черты, очень рад… А что такое? — Он долго слушает, мрачнея. — Понял.

— Шурик, он?

— Приметы совпадают.

— Отчего ж ты скис?

— Есть неприятное обстоятельство. Володя тогда опросил всех пассажиров, кроме одной пары. Пожилые люди, которым по состоянию здоровья была рекомендована Прибалтика. Продали дом с садом в Крыму, в Москве останавливались у дальних родственников. Ехали наудачу: «Осмотримся, выберем себе тихое местечко, обязательно напишем…»

— И не написали, — понимает Знаменский.

— Нет. И на них подобные случаи прекратились. Пара общительная, одинокая, денежная… Идеальная пара для исчезновения!

— И никакого следа?

— Володя до сих пор ищет, но неизвестно, улетели они четыре месяца назад или нет. Стояла мерзкая погода, рейсы отменялись, переносились… трудно докопаться.

— Давайте сядем и подумаем, — говорит Знаменский. — Петров из Тулы воровал, мопс «калымил» за баранкой. Потом был перейден роковой рубеж: если не в истории с крымской парой, то в квартире Петуховых. Теперь «калымить» уже не тянет. Сделана ставка на большой куш. Шесть дней назад куш сорвался. Шесть дней они на свободе, первый страх схлынул, а обманутый аппетит пуще разгорелся. Что им предпринять?

— Угнать такси с рацией. Перехватить несколько выгодных пассажиров. Из них выбрать такого, которого можно посадить и не довезти.

— Сколько у них будет безопасного времени, Саша?

— До конца смены никто всерьез не хватится. Плюс часа два-три верных: машине случается застрять вне зоны слышимости или еще что-нибудь. А переставят номер — могут кататься и дольше.

— Только, Саша, не поддаться бы единственной версии.

— Все прочие меры остаются в силе. А этой версией я займусь сам.

Зал диспетчерской такси.