Андрей Анисимов - Исповедь шлюхи

— Наглядеться напоследок решила на внучку…

— Паш, вроде радоваться надо, а я готова реветь как дура. — Ответила Вера, продолжая наблюдать за ребенком. Мальчишек они с Павлом отправили в кино. Ира просилась с ними, но когда узнала, что придет Голенев, с удовольствием осталась дома.

— Олега жалко, переживает. Он Ирочку выделял. Да и нам без нее теперь как-то пустовато. Пацаны баламуты, а она девочка домашняя. — Павел говорил шепотом, чтобы ребенок не слышал. Предстоящая разлука с Ирой его тоже не радовала.

— Хоть бы оказалась матерью дельной. — Вздохнула Вера.

— А чего ты волнуешься? Она же учительница. Воспитывать детей ее профессия.

— Ты же слышал, она шесть лет в дурдоме просидела. А вдруг не долечилась?

Ответить Павел не успел. В прихожей раздался звонок, и он пошел открывать. Ирочка с криком «папа Олежка пришел!» бросилась за ним.

Олег пропустил вперед Лену:

— Знакомьтесь. — Улыбнулся он тестю с тещей, помогая Лене раздеться. Ирочка с трудом дождалась, пока Голенев повесит плащ на вешалку, и бросилась ему на шею:

— Папочка, я тебя вчера ждала.

Олег прижал девочку к себе:

— Я же вчера был.

— А вечером? Я тебя и вечером ждала. Я нарисовала мебель, пойдем, покажу.

— Потом, Ирочка. Сначала поздоровайся. Ты же еще не заешь, кто со мной пришел? — Голенев поставил девочку на пол и подтолкнул к Лене.

Та стояла в прихожей и широко раскрытыми глазами наблюдала за своей дочерью. Материнское сердце не ошиблась. Ее дочь обожала своего приемного отца. Лене это было и приятно, и горько. Ира мельком взглянула на незнакомую женщину и сказала ей: «здрасьте, тетя».

— Здравствуй, Ирочка. — Прошептала Лена и вдруг расплакалась. Вера сама едва сдерживала слезы, она подбежала к Ирочке, взяла ее за руку:

— Это не тетя, внученька. Это твоя родная мама.

— Может, в комнату пройдем? — Предложил Павел: — Неудобно как-то в прихожей.

— Мама… — Растерянно проговорила Ира.

— Да, Ирочка. Это Елена Ивановна Ситенкова, твоя кровная мать. Она тебя долго искала, и вот нашла. — Подтвердил Олег.

— Можно мне умыться? — Тихо попросила Лена.

— Конечно, можно. — Вера увела гостью в ванную.

— Это тетя моя мама? — Продолжала недоумевать Ира.

Голенев взял ребенка за руку и усадил за стол.

— Ирочка, твоя мама очень много пережила горя. Она любила твоего папу, который погиб в Афганистане. От горя она заболела. И болела очень долго. Поэтому ты попала в детский дом. Совсем недавно твоя мама поправилась и тебя нашла. Ты теперь будешь жить с ней.

— А ты тоже будешь жить с нами? — Спросила Ира у Олега.

— Нет, Ирочка. Я с вами жить не смогу.

— Почему? Ты же мой папа. Если нашлась моя мама, мы все должны жить вместе.

— Ирочка, ты же у меня не одна. У Лени, у Мити, у Темы с Сашей мамы не нашлись. Нашлась только твоя мама.

— Я хочу жить с тобой!

Олег погладил Иру по головке:

— Давай сегодня не будем ничего решать. Когда твоя мама выйдет из ванной, ты обними ее. Ей сейчас очень трудно. Она ждет, как ты ее примешь. Она очень хорошая. Я был бы счастлив, если у меня была такая же мама.

— Неужели ты совсем не помнишь свою маму? — Удивилась Вера: — Тебе было почти три года…

— Я помню, что у мамы на плече родимое пятнышко. Я его всегда хотела стереть. А оно не стиралось.

— Тогда беги в ванную и попроси маму показать тебе это пятнышко.

— Я боюсь.

— Пошли. — Вера взяла девочку за руку и решительно повела из комнаты.

— Давай, зятек по пятьдесят грамм. — Предложил Павел, когда мужчины остались вдвоем.

— Думаешь, поможет? — Улыбнулся Голенев.

— Помочь не поможет, а полегчать должно. Уж больно все чувствительно происходит… Сил нету.

— Согласен, но попозже.

Оба помолчали, поглядывая на дверь.

Наконец, Вера вернулась.

— Ну как? — Вскочил со стула супруг.

— Кажется, признала. — Тихо доложила Вера.

— Тогда накрывай на стол.

Мать и дочь явились в слезах. Но Лена сквозь слезы улыбалась.

— Сейчас будем обедать. Ты, Ситенкова, теперь нам родня. Так что давай вместе стол накрывать. — Приказала Вера. Лена кивнула и пошла за хозяйкой на кухню. Через пятнадцать минут все сидели за столом. Ира потребовала, чтобы Олег и Лена сели рядом, а она устроилась между ними.

— Слушай, Олег, я может, не имею права свою мысль высказать, но ты не обижайся… — Павел налил всем в рюмки и поднял свою: — Я как бы на правах старшего. Не возражаешь, зятек?

— Говорите, Павел, вы здесь хозяин. — Улыбнулся Олег.