Дэнни Кинг - Дневник киллера

– Надеюсь, больше ничего нет, – процедил я. – Если найду, убью.

– Я знаю. Послушай меня, не верь ни единому слову Логана – он хочет тебя использовать, так же как...

– Заткнись! Ни слова больше! Не волнуйся, еще успеешь, но сейчас говорить буду я, а ты – быстро на пол лицом вниз и руки на голову!

Минутой позже Крейг лежал связанный, а я слушал Логана.

– Твою цыпочку заказал Джон. Только они лопухнулись, и она осталась жива.

– Д. Б.? Как это? Не может быть! Зачем ему убирать Аделаиду?

– Затем же, зачем Роуз и ту, другую, как ее? У которой что-то с ногой.

– Анджелу?

– Да-да, Анджелу. Уборщицу.

– Аделаида – стукачка?! Ни за что не поверю!

– Ну и правильно, что не веришь, – усмехнулся Логан. – Никакая она не стукачка, как, впрочем, и Анджела.

Он замолчал – видимо, ждал, пока до меня дойдет. Ждать ему пришлось долго.

– Что ты имеешь в виду? Анджела работала на легавых, ты сам сказал. Ты отдал приказ!

– Я соврал. Ее надо было убрать, но сама она тут ни при чем. Все дело в тебе.

– Во мне? Не понимаю, ничего не понимаю! – Я бросил взгляд на Крейга, который повернул голову и испуганно смотрел на меня. Похоже, знал не более моего. – Дэнни, о чем ты?

– Ты сам не знаешь себе цены, Иан, – усмехнулся Логан. – Ты не имеешь понятия, насколько нужен организации. Ты лучший киллер из всех, кто мне известен, и не потому, что похож на супергероя вроде Джеймса Бонда, а потому, что никогда не чувствуешь вины. Ты совершенный убийца, безжалостный и бессердечный, как робот, тебе достаточно указать на цель пальцем – и ты пойдешь убивать. Для тебя нет ни правых, ни виноватых, ты никогда не колеблешься и не чувствуешь угрызений совести, всегда доводишь дело до конца и не задаешь вопросов. Ты идеальный способ решения проблемы. Мы, конечно, могли бы заплатить кому-то или заставить работать с помощью шантажа, но зачем все это, если достаточно позвонить тебе – и дело, считай, сделано. Проблема решена.

– Не понимаю, какое отношение это имеет к Аделаиде, Анджеле или Роуз.

– Ты что, до сих пор еще не понял? Черт побери, Бриджес, я сам тебя учил не задавать вопросов, но надо же хоть иногда расслабляться! Твои бабы нам мешали, понял? Угрожали нашей собственности. Мы могли потерять то, что вложили в тебя! Знаешь, почему ты у нас такой чудо-киллер? Потому что жизнь к тебе несправедлива. Каждая паршивая сучка обращается с тобой как с дерьмом! Тебя опускали все кому не лень, всю твою долбаную жизнь. Так какого черта ты сам будешь относиться к ним иначе? Надо кому-то вышибить мозги? Ну и хрен с ним – подумаешь, какое дело! От тебя он жалости не дождется, от кого угодно, только не от тебя. И так было всегда. Я сразу все понял, еще тогда, в тюрьме. У тебя это на лбу написано. Твоя жизнь – дерьмо. Ты никому не нужен, и пока это так, ты делаешь свою работу с чистой совестью. Хотя какая у тебя вообще может быть совесть! Нам оставалось лишь позаботиться, чтобы в твоей жизни ничего не менялось. Не беспокойся, лезть из кожи вон нам для этого не пришлось, чаще всего ты и сам успешно справлялся. Однако время от времени кто-то появлялся и грозил нарушить равновесие. Тогда мы подкидывали убедительную причину – и ты своими руками устранял помеху. Не обижайся, Бриджес, бизнес есть бизнес.

Я слушал его как завороженный, не в силах выговорить ни слова. Это было настолько невероятно, что я напрочь забыл о Крейге и даже пару раз споткнулся о него, когда бегал взад-вперед по комнате, пытаясь связать то, что говорил Логан, с прошлыми событиями. С Аделаидой.

– Ты еще здесь, Бриджес?

– Что? Да, я слушаю.

– Пойми, это тактика Джона, именно благодаря ей он продержался в нашем деле тридцать лет. На тебя ему просто насрать, так же как и на меня... Хотя нет, как раз на меня в последние дни ему очень даже не насрать, но это совсем другой разговор. Мы для него не более чем расходный материал. Вот почему я ни минуты не переживал, что взял его деньги.

– Значит, ты убил Анджелу и Роуз только для того, чтобы мне было плохо?

– Если хочешь вырастить настоящего бойцового пса, не давай ему спать на шелковой перине.

В этот момент я с головокружительной ясностью осознал, что Логан говорит правду. Не стану утверждать, что подозревал и раньше, но теперь, когда он разложил все по полочкам, даже удивился, как я не допер раньше, настолько это показалось очевидным. Смотрел и не видел.

Меня выдрессировали. Приучили. Во всем верить Логану. Думать, что жизнь – дерьмо. Убивать, не задавая вопросов – даже если передо мной те, кого я знаю и люблю.