Вадим Федоров - Такое время

– Делай с ним, что хочешь, – сказал Князь, – но дальше этого подвала он уйти не должен.

– Не уйдёт, не уползёт, – сказал Гвоздь и улыбнулся.

Он съездил в город. Привёз с собой коробку с инструментами, бинты, перекись водорода, зелёнку, йод, антибиотики, две опасные бритвы. И ещё прорезиненный фартук. А потом спустился в подвал, оставив крышку люка открытой.

Когда из подвала донёсся нечеловеческий вой, Беляш аж подпрыгнул от неожиданности и ужаса. Он заметался по комнате, сшибая стулья и дрожа от страха.

Вадик Гвоздь вылез из подвала спустя полчаса. Фартук у него был окровавлен. Он был счастлив, по лицу блуждала улыбка.

– Уши Толику отрезал, – сказал он бледному от страха Беляшу, – и побрил заодно. Ты когда его кормить пойдёшь, подмети там.

Беляш кивнул. Говорить он не мог. Ему было страшно.

Анатолий лежал на батарее. Голова у него была аккуратно перебинтована. Рядом стояла кастрюля с ватными тампонами. Чуть поодаль, на столе, Гвоздь разложил свои инструменты. Беляш дал Анатолию попить и накормил его супом.

На следующий день Гвоздь вырвал плоскогубцами у Анатолия передние зубы. И потом продолжал вырывать по два-три зуба каждый день. Кроме этого, он сломал пленнику все пальцы: вначале на руках, потом на ногах.

Есть Анатолий уже не мог. Он лежал на батарее в подвале весь перебинтованный и дрожал – то ли от холода, то ли от страха. Беляш варил ему суп из куриных ножек и, когда тот остывал, осторожно вливал его в окровавленный рот.

Умирать Анатолию Гвоздь не давал. Он колол ему антибиотики, заботливо перевязывал раны и мучил. Издевался, придумывая каждый день новые садистские игры.

Когда закончились зубы, Гвоздь начал аккуратно, лоскутками, срезать кожу с головы пленника. Анатолий уже почти не кричал. Он хрипел, видя своего мучителя, что очень веселило Гвоздя.

Закончилось всё внезапно. Приехал Князь. Посмотрел на то, что недавно было человеком. Пнул Анатолия.

– Чтобы завтра его тут не было, – распорядился он. – На днях мы тебе новую игрушку привезём, а этого утилизируй.

– Хорошо, – кивнул Гвоздь, – сделаем в лучшем виде.

Он проводил Князя до машины. Затем, не возвращаясь в дом, повозился в сарайчике. Зашёл в комнату с ломом – им Беляш сбивал наледь с дорожки зимой.

Гвоздь нырнул в дверь подвала. Беляш сел за стол и стал ждать. Вначале в подвале слышалось какое-то шуршание, затем вскрик и хрипение.

Голова Гвоздя высунулась из люка.

– Пойдём, поможешь, – приказал он Беляшу.

Беляш спустился вслед за подельником в подвал. Увидев то, что Гвоздь сделал с пленником, он чуть не упал в обморок.

Гвоздь воткнул острый конец лома в анальный проход Анатолию и практически проткнул его. Окровавленный конец лома вышел в районе шеи.

– Промазал немножко, – сокрушённо сказал Гвоздь. – Толик дёргался очень. Давай, берись за руки. Я за ноги. Будем Толика наверх вытаскивать.

Виктор ударил кулаком по столу так, что рука мгновенно онемела от боли. Он скривился, поднял голову. Беляш сидел напротив в одной майке и штанах. Лицо его было красным. Одна бутылка водки лежала под столом пустая, вторая была наполовину выпита.

– Зачем? – хриплым голосом спросил Виктор у Беляша. – Зачем он это делал?

– Так он пидор же, – откликнулся Беляш. – Он же оказался голубым, Гвоздяра этот. Вот он лом твоему папе в задницу и засадил напоследок.

– Ты хочешь сказать, что он его ещё и трахал тут в подвале? – спросил Виктор.

– Не знаю, – смутился Беляш, – я же с ним не спускался. Я только покормить и убраться туда залазил. Гвоздь один обычно пленников мучил. Но думаю, что да.

Беляш облизал губы и наклонился через стол к Виктору.

– Он и меня однажды выебал, – громко прошептал он, воняя водкой и рыбой. – Я же пил тогда по-чёрному. Напился однажды. Лёг спать. А ночью просыпаюсь от адской боли: он мне всю задницу расшатал. Я кровью три дня срал. А эта сволочь только смеётся. Цветы мне принёс, розы.

Беляш всхлипнул. По щекам его покатились слёзы.

– Я это никому никогда не рассказывал, – продолжил он пьяную исповедь, – я про все эти ужасы никому никогда не говорил. Только тебе. Ты должен знать, через что твой отец прошёл.

– Вы куда тело дели? – спросил Виктор, стараясь не смотреть на Беляша. – Где моего отца похоронили?

– Берёза на заднем дворе, – икнул Беляш. – Под ней и твой батя, и ещё несколько человек.

– Вы братскую могилу, что ли, устроили тут? – отодвигаясь от Беляша, спросил Виктор.

– Да какую могилу! – махнул рукой Беляш. – Сортир там стоял раньше. Я для бабки его выкопал. А Гвоздь приспособился туда мертвецов скидывать, в говно. Твой батя первый был. Потом остальные.