Кирилл Казанцев - Помощь деньгами и кровью

– Быстро, быстро, – шипел капитан и тащил Илью по коридору, – там человек ждет. Сюда.

Он толкнул одну запертую дверь, другую, третья открылась, за ней было пусто, только пыльная казенная мебель и решетки на окне. Илья глянул на Шаравина, тот положил мобильник на стол, прижал палец к губам и включил громкую.

– Лейтенант, ты здесь?

– Да! – сквозь треск и шорохи раздалось из трубки. – Спрашивайте.

– Давай еще раз. – Шаравин сел на край стола, Илья принес себе стул и устроился рядом. Из трубки доносился хруст, точно лейтенант шел по бурелому. – Лейтенант Мартынов, вы вчера дежурили на посту ДПС на шестьдесят седьмом километре?

– Так точно! – выкрикнули из мобильника. – В девять утра на сутки заступил, в одиннадцать сменился…

– Вспомните, какие машины вы останавливали для проверки документов между семью и девятью вечера!

Шаравин покосился на Илью, тот согласно кивнул. И вспомнил этот голос, пусть вчера слабый, отдаленный, как в тумане, но Илья узнал его. И вспомнил другие голоса, один глухой, недовольный и второй высокий, быстрый, будто женщина о чем-то просила постового.

– Несколько, – отозвался тот, – фуру с тушенкой, потом олень на «Шкоде» лихачил, на встречку выехал пару раз. Первого отпустил, у второго права забрали…

– Еще кого? – рыкнул Шаравин и наклонился над телефоном. – Вспоминай, Мартынов, я тут не шутки с тобой шучу.

Снова треск и подозрительный скрип, точно старая дверь повисла на одной петле и качается от ветра. Голос Мартынова совсем затерялся в этих скрипах, Шаравин взял телефон, глубоко вдохнул, и тут донеслось:

– Еще микроавтобус, «Тойота» проезжала. Наша, городская, я их знаю. За рулем мужик бородатый, глаза бешеные, я его в церкви пару раз видел. И сын его, то ли старший, то ли средний, там сам черт не разберет, их у него штук десять.

Илья не отрываясь глядел на мобильник. Шаравин слез со стола, обошел его, оперся, растопырив руки:

– Мартынов, ты уверен? Я тебе всего сказать не могу, но можешь мне поверить, что это очень важно.

– Уверен, – еле слышно прошелестела трубка, – я не первый день в органах. Этот хрен проезжал, точно. Я еще подумал, куда он с дитем на ночь глядя прет, вот и тормознул.

– И куда? – не выдержал Илья. Реальность сделала шаг вбок, сделалось тихо, зябко и спокойно. За несколько мгновений пронесся перед глазами вчерашний ужас: и удар, и боль в бедре, и мешок на голове, и голоса, мужской и женский. И все, что было потом.

– Куда ехали? – Шаравин зыркнул на Илью и накрыл ладонью микрофон.

– К попу какому-то, – протрещала трубка, – он то ли заказал им, то ли попросил привезти. Якобы там ночевать собираются. И мешок свечек мне показали, второй в салоне, сказали. Я не стал проверять, отпустил.

Снова раздался треск, потом снова скрипы и ровный тихий шум. Илья смотрел в стенку перед собой, нашел в кармане обезболивающее, проглотил еще одну таблетку, хоть голова почти и не болела. Повернулся на шорох и встретился с Шаравиным взглядом. Они смотрели друг на друга, в динамике мобильника что-то трещало и скреблось, потом раздался голос:

– Мужики, еще вопросы есть? Я тут на крыше сижу, щас грохнусь, чую. Связи нет нифига, я ж в деревне, по грибы поехал, думал, отдохну, выходной все-таки.

– Все, лейтенант, спасибо.

Шаравин нажал отбой и спрятал телефон в карман. Шорох не прекратился, Илья осматривался, пытаясь найти его источник. Потом сообразил – это дождь шуршит, стучит по подоконнику и стеклу. Долгий нудный дождь.

– На стадионе я тогда видел Яковлева, с сыном с приемным. Они в обнимку шли, меня не видели, туман был. Но ты же не думаешь…

– А ты сам как думаешь? Все один к одному, где я ошибаюсь? – перебил его капитан.

По логике Шаравин был прав, и этой правоте Илья отчаянно сопротивлялся, все доводы перекрывал единственный аргумент: этого не может быть, где-то они ошиблись. И понимал, что это не так.

Обратно летели чуть ли не по встречке, дворники скользили по стеклу, в салоне было темно и пахло дождем. Он прекратился так быстро, точно краник повернули, небо светлело: ветер рвал облака, и начинался рассвет. Шаравин припарковался в соседнем дворе, и они быстро пошли к дому. «Тойота» стояла на своем обычном месте, напротив третьего подъезда. Капитан задрал голову, оглядел окна, потом принялся изучать машину.

– Ну и корыто, – ворчал он, чуть ли не носом тычась в ржавые пятна на кузове, – капец какой-то. Ему же место на помойке. Сколько там детей?

– Человек семь точно есть, плюс один новорожденный. – Илья обошел машину с другой стороны. Лобовое стекло оказалось целым, зато бампер закрывала прилепленная скотчем картонка.