Сергей Майдуков: С риском для жизни

Выпить, что ли? Игорь посмотрел на часы. Было начало десятого. Самое время взять бутылку, устроиться перед телевизором и выбросить невеселые мысли из головы. По этому рецепту живет подавляющее большинство одиноких мужчин. Чем же Игорь Красозов хуже? Или лучше — это в зависимости от того, как сформулировать вопрос.

Он уже собирался выйти из номера, когда до его слуха донеслась приглушенная мелодия «Одинокого пастуха». Это звонил мобильник, приобретенный специально для связи с родителями. Номер знали только они. В целях безопасности Игорь постоянно покупал новые телефоны и менял чип-карты.

— Да, — сказал он в микрофон.

— Сынок, почему ты не берешь трубку? — прокричала мать таким голосом, словно перед этим взбежала по ступенькам на свой третий этаж. — Звоним, звоним, а ты не отвечаешь. Разве так можно? Я думала, у меня сердце не выдержит.

Родители у Игоря были старенькие, беспокойные. Он врал им, что никак не осядет на одном месте, потому что якобы ищет такую работу, чтобы немедленно обзавестись квартирой, а затем и семьей. По своей наивности папа и мама верили своему единственному сыночку. Волновались за него, уговаривали вернуться домой и жить втроем, как прежде. Игорь отнекивался. Так продолжалось достаточно долго, поэтому он не ожидал подвоха, когда, поболтав о том о сем, мать неожиданно спросила:

— Скажи, Игорек, ты сейчас где работаешь?

— В настоящий момент нигде, — ответил он, лихорадочно продумывая легенду. — Вчера уволился из салона торгового оборудования. Там, мама, директор еще тот жулик. Я испугался, что он впутает меня в какие-то свои махинации, и решил держаться подальше.

— Вот и правильно, — одобрила мать. — Папа тоже кивает, он наш разговор слушает.

— Передавай ему привет, — улыбнулся Игорь.

— Саша, тебе привет… И папа тоже передает тебе привет, сынок.

— Я, как только устроюсь на новое место, сразу вам сообщу, мама.

— Не надо никуда устраиваться, — испугалась мать. — Это как раз хорошо, что ты свободен. Помнишь, какой завтра день?

Игорь хлопнул себя по лбу:

— Ого, чуть не забыл!

— А вот мы, сынок, никогда не забываем про твой день рождения. Обязательно отмечаем вдвоем. Я пирог пеку, папа настоечку особую на стол выставляет. Сидим вдвоем, тебя маленького вспоминаем. А еще день, когда ты родился…

— В тот день я был самым счастливым человеком на свете! — прокричал отец, прорвавшись к телефону.

— Я тоже была счастлива, хотя и намучилась с тобой очень, — продолжала мать, и по ее голосу было слышно, что она улыбается. — Знаешь, а ты ведь родился голубоглазым, Игоречек. Глазки голубые, а волосики черные. Я думала, ты вырастешь похожим на Алена Делона, был в наше время такой французский актер знаменитый…

«А я вырос жуликом и подлецом», — с горечью подумал Игорь.

— Да, я помню, ты рассказывала, — произнес он.

— Так вот… — Мать запнулась. — О чем это я?

— О Делоне, — напомнил Игорь.

— При чем тут Делон?! Вспомнила! Ты должен непременно приехать домой, сынок. Это будет особенный день рождения. У нас с папой для тебя царский подарок.

— Подарок?

— Скажи ему, — потребовал далекий отцовский голос.

— В общем, сынок, мы насобирали денег, — торжественно произнесла мать. — Завтра покупаем тебе квартиру.

— Двухкомнатную! — прокричал отец.

— Двухкомнатную, Игорек. У нас были кое-какие накопления, а кроме того, мы продали дачу, гараж и машину…

— Да зачем же?! — воскликнул Игорь.

— Затем, что тебе пора обзавестись собственным гнездышком, сынок, — строго сказала мать. — Хватит мотаться по свету. Тебе нужна семья, постоянная работа, крыша над головой. Да и нам будет спокойнее, когда ты будешь рядом. Мы ведь не вечные…

— И здоровье у нас не железное, — вставил отец.

— Ты у нас поздний ребенок, Игорек, — вздохнула мать. — И единственный. Без тебя мы долго не протянем. Коптим небо, коптим, а что толку? Цель нужна, смысл. Внуков нянчить, тебя опекать…

Игорь хотел что-то ответить, но не смог. Не только потому, что не нашел нужных слов. Просто в горле образовался удушающий комок, мешающий говорить.

Он живо представил себе родителей. Учитывая важность момента, они сейчас не сидят, а стоят. Телевизор не выключен, а лишь обеззвучен, комната залита тусклым сероватым светом экономных китайских лампочек. На столе две чашки с остатками чая, полуразгаданный кроссворд, двое очков, томик Чехова с закладкой из конфетной обертки. Мама в теплом халате, надетом поверх кофты, чтобы было теплее. Отец совсем седой, со встрепанными волосами и подслеповатыми глазами.